— Ну, с возвращением домой, — произнес он.

— Благодарю. — Джереми залпом опорожнил почти весь бокал, сразу ощутив, как огненная жидкость начала его согревать.

Он еще не совсем пришел в себя после бурной ночи любви. Целый день, проведенный в дороге, еще больше сказался на нем, а теперь предстояли нелегкие объяснения с тетушкой, не говоря уже о задаче переубедить семейство Мэгги в своем к ней отношении.

Дядя снова наполнил его бокал.

— Ладно, — вздохнул он, садясь в глубокое кресло зеленой кожи, где, видимо, читал газету, которая валялась на полу. — Давай разберемся. Ты вступил в конную гвардию, уплыл в Индию, поубивал несчетное количество мятежных бенгальцев, заслужил повышение в чине, спас королевского посла в Бомбее, получил следующее повышение, воспрепятствовал разграблению Дворца ветров, был награжден Звездой Джайпура… Поправь меня, если я что-то перепутал…

— Напротив. Вам, оказывается, моя военная карьера известна во всех деталях. За исключением мелкой подробности. Звезда Джайпура — сапфир, а не принцесса.

Лорд Эдвард вроде бы воспринял известие без малейшего сомнения.

— А как насчет объявления во вчерашней «Таймс»?

— Принцесса, кажется, не согласна с моим решением принять вместо нее сапфир. — Герцог пожал плечами, словно говоря: «Что прикажете делать бедному парню?»

— Понимаю. Должен сказать, что своей отвагой ты произвел большое впечатление на многих пэров. Был даже разговор, не отправить ли тебя на зулусов, чтобы в зародыше подавить мятеж, о котором идут слухи. Я постарался отговорить их от этой затеи. По-моему, тебя лучше занять чем-либо в Англии. Например, ты можешь быть советником при Уайтхолле.

Джереми опустился на ковер перед камином, чтобы поскорее согреться.

— В Уайтхолле? Вряд ли мне понравится. Это занятие для старых адмиралов, чтобы вновь переживать славные денечки.

— Нет! — возмутился лорд Эдвард. — Уайтхолл — штаб вооруженных сил ее величества, поэтому, Джерри, лучше сказать «да»… если тебя позовут. Любой офицер ухватился бы за такой шанс.

— Пожалуй, Уайтхолл лучше Нью-Дели. Я чертовски устал от Индии. Никакого стоящего виски, москиты размером с кулак.

— И, видимо, никаких женщин, — сухо заметил дядя. — Разумеется, кроме принцессы.

— О чем вы говорите? Женщин там сколько угодно.

— Но тебе до сих пор нужна Мэгги?

— Да, Мэгги. До сих пор. По-моему, я наконец ее заслужил.

— Заслужил ее? О чем ты говоришь?

— Разве вы не помните наш разговор в конюшне, после того как вы… э-э… застали нас и обвинили меня в безделье. Сказали, что такой девушки я не заслуживаю, ибо ничего в своей жизни не сделал. Теперь, думаю, вы согласитесь, что я потрудился достаточно в жизни, рискуя ею на службе отечеству.

— Ты хочешь сказать… — Лорд Эдвард потрясенно отставил почти нетронутый бокал. — Джерри, ты пытаешься сказать мне, что конная гвардия, Джайпур, все это для того, чтобы доказать, что ты достоин Мэгги?

— А вы считаете, она этого недостойна? — возмутился Джереми.

— Считаю ли я, что она… Господи, при чем здесь это? Я просто удивлен, думал, ты давно забыл о Мэгги Герберт.

— С чего бы? Пять лет назад вы заявили, что она станет отличной герцогиней. Вы изменили свое мнение? Или его изменил вам сэр Артур? Может, вы с ним согласны, что живопись — неприличное занятие для женщины?

— Дело не в том, — нахмурился лорд Эдвард. — Я только имел в виду, что пять лет весьма долгий срок для молодого человека с такой… страстной натурой, чтобы хранить верность одной женщине. Особенно если та недавно объявила о своей помолвке с другим.

— Вот именно! А какого дьявола я, по-вашему, сюда вернулся? — Джереми вскочил и быстро заходил по комнате.

— Господи, я даже представить не мог… Ты хуже Пиджин! Когда что-то вобьешь себе в голову, этого из тебя не выбьет ни ад, ни потоп.

Герцог насупился.

— Это плохо? — рявкнул он.

— Нет, просто забавно, вот и все. Итак, ты убил ее жениха?

— Нет, хотя думал об этом. Я решил испробовать другой подход. Собственно, я здесь поэтому.

— Неужели? — с интересом осведомился лорд Эдвард. — Только не говори Пиджин, а то она всерьез решит, что ты наконец последовал ее советам.

— Я получил ее записку, — улыбнулся Джереми. — И рад был узнать, что все в порядке.

— Джерри, ты никогда не был подхалимом, как тебе удалось столь продвинуться в чинах? Выкладывай. Что на самом деле привело тебя в Йоркшир, когда любовь всей твоей жизни, не говоря о ее женихе, находится в Лондоне?

— Ее семейство.

— Ее семья? Какое отношение имеет к этому ее семья?

— Полное. Я собираюсь убедить их в том, что неодобрение ими занятий Мэгги нелепо, заставить их согласиться, что ее брак со мной предпочтительнее брака с лягушатником. — Джереми перестал метаться по комнате. — У вас есть какие-нибудь возражения?

— А если есть? — с усмешкой поинтересовался лорд Эдвард.

Джереми усмехнулся в ответ, но без всякого намека на шутливость сказал:

— Тогда выбора нет, мне придется тебя побить.

— В таком случае возражений у меня нет.

— Правда? Никаких?

— Никаких, — пожал плечами дядя. — Мэгги Герберт мне нравится. Она не терпит дураков, в том числе своих родственников. Этим нельзя не восхищаться. Однако я не представляю, как ты договоришься с ее сестрой Анной. Твоя тетушка считает, что миссис Картрайт никак не оправится от неудачной беременности. И не только в физическом смысле. Кажется, она убеждена, что женщины детородного возраста, не стремящиеся завести детей, идут наперекор природе. Думаю, Анна принадлежит к тем женщинам, которые жаждут иметь много детей, но не могут, а потому терзаются, что есть женщины, которые могут, но не хотят.

Джереми, не отличавшийся любовью к детям, которых видел или пронзительно орущими, или хватающимися за все липкими ручонками, с понимающим видом кивнул, хотя не понял ничего.

— Анна никогда не поддерживала родительское решение отпустить сестру в Париж. Но поскольку это была Мэгги, художественная школа представлялась ей меньшим злом… — лорд Эдвард сурово поглядел на племянника, — чем некоторые другие.

Джереми поднял брови, однако раньше дядя называл его похуже, чем злом, а посему решил смолчать.

— Когда Мэгги заявила, что собирается посвятить себя занятию живописью… — объяснил лорд Эдвард, — Анна, по словам Пиджин, окончательно свихнулась. Как же, сестра не только нарушает порядок, установленный природой, но и порочит доброе имя Гербертов!

— Понимаю, — кивнул Джереми. — Значит, это мне и нужно преодолеть?

— Ох, это еще не все, — жизнерадостно успокоил его дядюшка. — Не забывай о сэре Артуре. Старшая дочь так настроила его против Мэгги, что он без ярости слышать о ней не может. Никогда не видел его таким упрямым. Он хочет, чтобы она сидела взаперти у домашнего очага, а не разгуливала по Лондону, рисуя богатых и праздных. Он будет очень недоволен твоим вмешательством в его семейные проблемы и намерением жениться на его дочери. На тот и другой счет у него свои непреклонные взгляды.