Купцы при этих ее словах как-то поскучнели, подобострастные улыбки исчезли с их физиономий, и они принялись тревожно переглядываться.

— О нет, не беспокойтесь, почтеннейшие господа торговцы, — понимающе усмехнулась леди Джоана. — Я вовсе не собираюсь просить у вас денег. У меня достаточно средств, есть несколько поместий в Англии, ллантации в Новом Свете. Напротив, я хочу оказать вам весьма важную и совершенно бескорыстную услугу, именно как своим соотечественникам и даже, как выяснилось, ближайшим соседям. Я посетила вас, чтобы сообщить весьма важную информацию, которой поделился со мной мой жених, гвардеец, упомянутый почтенным Джоном Смитом. Этот русский дворянин за время своей службы в королевской морской пехоте, конечно же, проникся уважением к Англии, поэтому он и просил меня предостеречь вас от возможной опасности.

Купцы вновь согнулись в почтительном полупоклоне перед знатной и, слава Богу, богатой леди, украсившей своим присутствием их дом, и замерли с напряженными сосредоточенными лицами, внимая каждому ее слову. В отдалении, возле двери обеденной залы, застыл неподвижно дворецкий, навостривший уши, но никем не замечаемый, попросту не отличаемый хозяевами от мебели.

— Так вот, господа, мой жених узнал от своих друзей из военного ведомства, что сегодня утром в Москву прискакал гонец с Засечной черты, то есть с оборонительного рубежа, защищающего Россию с юга от набегов диких кочевников-ордынцев. Он привез весть, что вскоре те предпримут большой набег во главе с самим ханом. Кочевники несметными полчищами вступят в русские земли и нападут на Москву. Дикие орды беспощадны, убивают и грабят всех, невзирая ни на что. Но бояре и, страшно сказать — некоторые подлые опричники, желающие предать своего господина, хотят утаить от государя весть о набеге!

— Но почему? — воскликнули сразу несколько голосов.

— Не знаю, — пожала плечами Джоана.— Возможно, им надоел строгий и справедливый государь, и они хотят переметнуться к хану, чтобы потом безнаказанно воровать и властвовать на покоренных кочевниками землях, как это было в течение столетий, пока русские цари не собрали разрозненные мелкие княжества под свою высокую руку. В общем, государь может и не узнать о предстоящей опасности, русские войска не успеют подготовиться к отражению агрессии, кочевники внезапно налетят и захватят Москву. Я полагаю, что вам следует свернуть торговлю и уехать отсюда как можно скорее.

Купцы возбужденно заговорили все враз, но вскоре старший из них успокоил своих коллег и вновь обратился к Джоане:

— Но, миледи, сворачивание торговли принесет нам огромные убытки, мы будем разорены!

— Зато сохраните свои жизни, — печально покачала головой Джоана.

— А нельзя ли все же как-то проинформировать государя о принесенной гонцом вести, заодно и о предателях, затаившихся среди его ближайшего окружения? — осторожно произнес купеческий старшина.

— Но как? — удивленно вскинула брови Джоана. — Я же сказала вам о заговоре молчания среди бояр и опричников.

— Не согласились бы вы, как английская аристократка, просить у государя аудиенции? Мы люди маленькие, он нас не примет! Конечно, мы понимаем, что вряд ли сможем предложить достаточную компенсацию за беспокойство такой знатной и состоятельной леди, но чувство патриотизма, о котором вы говорили, и наши скромные дары, возможно, тронут ваше сердце... Разумеется, кроме даров мы возьмем на себя все расходы по вашему путешествию к царю в Александровскую слободу!

Купцы, присоединившись к своему старшине, принялись кланяться и в один голос просить миледи не отказать им в своем покровительстве.

— Ну, хорошо, милейшие! — после некоторых колебаний сдалась Джоана. — Готовьте мой визит в эту самую слободу. Но все должно делаться в тайне, даже мой жених ничего не должен знать, чтобы не быть скомпрометированным!

Купцы клятвенно заверили, что сами обеспечат леди достойное сопровождение, снабдят всем необходимым. Обсудив некоторые детали предстоящего путешествия, которое было назначено на завтрашнее утро, Джоана торжественно удалилась в сопровождении свиты, почтительно поджидавшей свою госпожу у крыльца.

— Ну что, сестренка? — спросила Джоану Катька, когда маленькая кавалькада отъехала от двора английских купцов.

— Все по плану, Кэт. Завтра выезжаем.

Но гостеприимный купеческий дом покинула не только миледи со своим почетным эскортом. Почти одновременно с ними из задней калитки выскользнул дворецкий, утративший свой невозмутимый величественный вид, и устремился в ближайший кабак. Он спешил так сильно, что не заметил, как от ближайшего плетня отделился неприметный мужик в сермяжной одежде и бесшумно последовал за ним на некотором расстоянии.

В кабаке дворецкий решительно прошел в угол, где сел за стол для почетных гостей. По всей видимости, он был здесь завсегдатаем, поскольку сам хозяин поспешил к нему из-за стойки с кружкой медовухи и тарелкой заедок, семеня ногами и колыхаясь на ходу необъятной утробой.

— Где есть мой друг? — на ломаном русском языке с явным усилием произнес дворецкий, по-видимому исчерпав на этом весь свой русский словарный запас.

— Не изволь беспокоиться, сударь, — принялся кланяться хозяин. — Айн момент.

Этой последней фразой хозяин также исчерпал весь свой запас иностранных слов. Но дворецкий его понял, кивнул и принялся ждать с явным нетерпением, время от времени машинально прихлебывая из кружки. За соседним столом, ожидая, когда же к нему соизволит подойти половой, обслуживавший других, более солидных посетителей, сидел тот самый неприметный мужик, скрытно последовавший за дворецким от дома английских купцов.

Примерно через полчаса в кабак, слегка запыхавшись, вошел еще один посетитель. Был он в малиновом кафтане, подпоясанном атласным кушаком с серебряными нитями. На боку его висела длинная сабля с золоченым эфесом в богато изукрашенных ножнах. Сафьяновые сапожки с красными высокими каблуками также свидетельствовали о высоком общественном положении или, по меньшей мере, об изрядной наглости и хорошем заработке этого человека.

Гордо, ни на кого не глядя, посетитель прошел прямо к столу, за которым сидел дворецкий, оживившийся при его появлении. Небрежным жестом остановив хозяина, бросившегося к нему со всех ног, щеголь подсел за стол к дворецкому и спросил на довольно хорошем английском:

— Что случилось, Билл? К чему такая срочность? Говорил он громко, совершенно не опасаясь, что кому-либо, кроме дворецкого, понятна его речь. Действительно, кто из посетителей этого убогого кабака, да и вообще из населения неграмотной Руси может владеть иностранным наречием? Ну не тот же мужик в сермяге, который понуро сидит за соседним столом в ожидании своей жалкой трапезы!

— У меня есть ценная информация! — возбужденно выпалил дворецкий. — Очень ценная!

Он замолчал, выжидательно посмотрел на собеседника. Тот усмехнулся, расстегнул несколько верхних крючков своего кафтана и извлек из-за пазухи увесистый бархатный кошель. Вынув из кошеля полдюжины золотых монет, щеголь положил их на стол, но тут же накрыл ладонью: