Инесса сделала свой выбор, но теперь червь сомнения проедал уверенность, прогрызал в ней дыры сомнений, которые срастались в единый лабиринт с множеством вариантов, но выход из него был только один. Она знала, что надо делать.

Ритмичные шаги приближались. За угол подземелья завернул отряд из шести стражников в кожаных латах и с оружием. Их серьезные лица не предвещали ничего хорошего… Маршируя в ногу, они быстро подошли к камере Таши и замерли с каменными выражениями своих физиономий.

Быстро вскочив на ноги, Таша невольно попятилась назад от решетки и чуть не поскользнулась на сырой каменной кладке пола. Жуткий холодок пробежал по позвоночнику. Теперь-то ей нечем было ответить на атаку и противостоять оружию в случае чего. Теперь она полностью была в их власти.

От ощущения неизвестности и собственной беспомощности браслет на запястье, казалось, стал еще теснее, еще сильнее сжимал тонкую руку, делал еще беспомощнее ее сознание. Надо же, насколько незатейливая безделушка определила исход всего и превратила волшебное пребывание в удивительной и сказочно прекрасной Феерии на томительное страдание…

Стражники молча стояли, глядя на своего предводителя, а тот в свою очередь смотрел перед собой, сквозь решетку и Ташу, словно ждал приказа свыше. И приказ не заставил себя ждать.

За широкими спинами накачанных вооруженных мужчин показалась приземистая женская фигура с темно-синими коротко стриженными волосами. Это была Фелиция. На этот раз без докторского халата, а в черном свободном кимоно.

— ТЫ знаешь, сколько законов Феерии нарушила? — без лишних церемоний и пауз начала она, обращаясь к Таше. Женщина чеканила каждое слово и говорила с легким акцентом. Не сразу было понятно, с каким именно, но что-то в ее речи было странным, коверканным.

Девушка, сглотнув слюну, тихо заговорила.

— Я не знала здешних законов… Я оказалась тут случайно. Это просто недоразумение…

— Незнание законов не есть освобождение от ответственности. Разве в твоем мире не так?

Таша неуверенно кивнула. Она смотрела в голубые глаза Фелиции и даже не моргала от напряжения. Та была холодна и спокойна. Тонкие губы сложились в кривую ухмылку, застывшую на лице гримасой презрения и равнодушия. Ее руки были сложены в замок на животе. Она стояла неподвижно, как и стража позади нее.

— ТЫ устроила бесчинства на главной площади столицы. Фальшивые монеты, падающие с неба, повредили несколько крыш городских зданий, нанесли повреждения местным жителям. Ты вторглась в Темницу Смирения, проявив непокорность воле Великого Мастера Алистера держать в заключении предателя страны. Более того, ты пыталась вызволить преступника! Что еще раз говорит о том, что ты тоже есть преступница! А преступление против Феерии и ее жителей карается по закону!

— Там на площади… Это же была всего шалость! А в тюрьму я попала не по своей воле! То есть… По своей, но я не знала… Меня подставили…

— Молчать! — гневно выпалила Фелиция. — ТЫ есть преступница! А за преступлением должно следовать наказание.

Фелиция кивнула главному из стражи, и тот поспешил открыть дверь Ташиной камеры. Девушка в ужасе попятилась назад, не зная, чего ждать, но уперлась в дальнюю стену.

— На колени! — скомандовала неумолимая женщина.

Стражник подошел к заключенной и больно дернул за руку, вытащив силком из камеры. Лео, как мышь, забился где-то в углу своей клетки, скрывшись в темноте.

Охранник подвел пленницу к Фелиции и бросил к ее ногам грубым толчком в спину, став за спиной девушки. Таша упала, больно оцарапав ладонь и колени.

— Нарушение законов Феерии карается десятью ударами плети и лишением свободы и воли творить мастерство до вынесения помилования.

Таша, задрав голову, изумленно слушала помощницу Алиса, до последнего не понимая, что сейчас будет происходить. Она уже выступала виновницей преступления, но ей тогда удалось избежать страшного наказания силами лучших адвокатов и огромными отступными, выплаченными пострадавшей семье. Наверное, тогда, пару лет назад, она приняла бы со смирением любой приговор и даже пытку, ведь корила себя за произошедшее, искренне желая понести строжайшее наказание, несмотря на уже заработанный паралич ног. Теперь же она совершенно не считала себя виноватой, но ни адвокатов, ни денег у нее не было за спиной. Да и суда тоже не было.

Она хотела что-то возразить, но резкий удар плети, сорвал лишь выкрик с ее губ. Жгучая боль заставила упасть на пол плашмя и только выть от следующих один за другим ударов плети. Они сыпались на ее плечи и спину, предупреждая о новой порции пытки свистящим звуком рассекающего воздух хлыста. Потом все кончилось. Рыдающую Ташу подхватила грубая мужская рука и оттащила назад в камеру. Девушка без чувств повалилась на сырой холодный пол, рыдая от боли и жалости к себе.

Она даже не заметила, как закрылся засов на двери камеры, не слышала, как ушли стражники во главе с довольной Фелицией, как в подземелье снова стало тихо.

— Эй, крошка… Ты как? — послышался несмелый голос Лео, вышедшего из своего шаткого укрытия, когда Таша притихла.

Девушка с трудом поднялась и села на колени. Каждое движение отдавалось болью. Изорванное окровавленное платье прилипло к изувеченной коже. Мокрая от крови и пота спина выстывала от противного сквозняка, тянущегося по полу камеры. Таша дрожала от холода, шока и боли. Ей совсем не хотелось разговаривать. Да и что было говорить? Девушка, которая пережила страшную автокатастрофу, утратила возможность ходить, пережила несколько сложных операций, тяжелых реабилитаций и болезненных процедур, а также попытку суицида снова погрузилась в то состояние беспомощности и полного эмоционального паралича. А это пострашнее, чем паралич физический…

Она просто сидела так, упершись животом в колени, подавшись всем телом вперед. В йогической позе ребенка, подложив дрожащие ладони под лоб, она пыталась просто забыться во сне.

Из черноты безликих снов, к которым она уже привыкла здесь в Феерии, ее вырвал звук открывающегося засова двери. Она даже не подняла голову, чтобы посмотреть кто это. Ей было абсолютно все равно. Хуже уже просто не могло быть. Она застряла в осознанном сне, в другом, чужом ей мире. Она в заключении, с израненной спиной. И никто не сможет ее спасти. Какая, к черту, разница, кто это пришел? Снова Фелиция? С новой порцией наказания? Стражники? Таша сдалась. Физически, морально, ментально. Она провела в Феерии несколько дней, а казалось, прожила целую жизнь.

— Эй, проснись… Ты жива?

Мужской голос вырвал ее из бездны и заставил все-таки подняться. Перед ней был он…

Как скала, непоколебимый и большой, над ней склонился Алистер. Таша заглянула в его черные глубокие глаза — безжалостные и затягивающие, как черная дыра. Все тело занемело.

— Я же говорил, что ты рано или поздно вернешься сюда, — хмыкнул он, сложив руки на груди.