Эльзенар написал его сразу же после чудовищного разрушения Главных Врат. Я начала записывать на доске, а Нолар читала вслух:

— Прежде чем Эльзенар во второй раз попытался сотворить проход в Арвон, он написал это письмо уцелевшим Светлым Магам, оставшимся в Лормте. Он опасался, что и другие Врата могут быть точно так же открыты Темными магами, и обращался за помощью, призывая к совместным усилиям… Мне трудно понять, но Эльзенар, похоже, считал, что некое.., устройство, управляемое особым заклинанием, может обнаружить присутствие несущих угрозу Врат или, возможно, предотвратить их открытие в определенном месте. Письмо его не закончено. Не были ли найдены рядом с этой и другие страницы?

Дюратан покачал головой.

— Как видишь, мы буквально занимаемся раскопками. Лишь два дня назад один из ученых случайно заметил трещину в стене подвала. Проломив стену, мы обнаружили вход в небольшое помещение, заполненное старинными ящиками и сундуками. — Он чихнул. — И пылью, — добавил он. — Оуэн сейчас там, руководит извлечением каждого ящика. Многие из деревянных сундуков серьезно пострадали от времени или от последствий Сдвига.

Морфью потер руки.

— Вокруг в изобилии разбросаны документы, — сообщил он. — Этот листок из письма Эльзенара лежал наверху небольшой стопки, но страницы под ним относятся к другим текстам. Если в этой комнате сохранились еще какие-то фрагменты письма Эльзенара, я уверен, что Оуэн их найдет.

Дюратан встал.

— Я должен вернуться и помочь ему, — сказал он. — Наше предупреждение Совету Волшебниц будет куда более убедительным, если мы сможем представить им магический план Эльзенара, который тот разработал для обнаружения враждебных проходов и Врат.

Морфью зевнул.

— Мои кости подсказывают мне, что пора отправляться в постель, — заметил он. — Утром Оуэн непременно поправит наше письмо, добавив туда эту, крайне важную, новость. Вам с Джонджей придется задержаться, пока мы не изучим каждый обрывок записей, спрятанных в том подвале.

— Я уверена, — твердо сказала Нолар, — что, будь здесь Джонджа, она бы посоветовала Мерет отдохнуть, чтобы у нее были силы записать новые послания Эльзенара, если мы их обнаружим. — Чем-то на мгновение напомнив госпожу Беталию, Нолар решительно выставила Дюратана и Морфью из комнаты, затем помогла мне расположиться на ночь в тихой каморке по соседству, которую мы превратили в мою временную спальню. Держа свечу в руке, Нолар ненадолго задержалась у двери.

— Мне нужно приготовить снадобье, способное поддержать силы исследователей, — с улыбкой заметила она. — Если они найдут сегодня ночью еще какие-нибудь записи Эльзенара, они, наверное, поспешат сюда, умоляя тебя о помощи, так что лучше поспи, пока есть такая возможность.

Едва Нолар закрыла дверь, я откинулась на подушки, натянув до подбородка теплое одеяло. Однако тревожные мысли не давали мне заснуть.

Меня беспокоило, как примут Казариана в Ализоне. Даже если ему удастся правдоподобно объяснить свое отсутствие, отныне ему угрожает опасность со всех сторон. Лорд-Барон, наверняка, постоянно — и вполне справедливо — опасается всевозможных заговоров против себя; жаждущие мести силы Рептура будут стремиться возложить на юношу ответственность за исчезновение Гурбориана; а все остальные оставшиеся в живых сторонники Гурбориана, скорее всего, станут пуще прежнего добиваться союза с Темными магами Эскора. Даже если Казариан сумеет привлечь на свою сторону Волориана и еще кого-то из старых баронов, его положение по-прежнему останется очень рискованным.., однако я уже видела, как действует Казариан в минуту опасности. Если кто-то и мог успешно преодолеть смертельный лабиринт неустанной борьбы за власть в Ализоне, то только Казариан.

Не могла я избавиться и от мыслей о том положении, в котором оказались мы сами, то есть Лормт.

Нам было просто необходимо убедить Совет Волшебниц серьезно отнестись к нашему предупреждению, но захотят ли они выслушать Дюратана и Джонджу, а если да, то согласятся ли действовать в наших интересах? Многое зависело от того, удастся ли нам представить убедительные доказательства существования планов Эльзенара, касавшихся обнаружения и, как мы надеялись, также и обезвреживания любых Врат или проходов, через которые Темные Силы Эскора могли напасть на Эсткарп. Я не знала, смогут ли Волшебницы успешно воспользоваться указаниями древнего мага, даже ясно изложенными. Хватит ли их общей Силы для того, чтобы привести в действие его заклятия? Написал ли вообще Эльзенар о том, как следует применять эти заклятия? Вопросам, которые роились у меня в голове, подобно раздраженным пчелам, казалось, не было конца.

Мне почудилось, будто я слышу тихий, убежденный голос Неуверена:

«Когда у тебя больше вопросов, чем ответов, и когда на разрешение большинства вопросов требуется время, ни к чему тратить силы на бессмысленные сомнения. Лучше потрать их на какую-нибудь задачу, для которой уже есть решение, и пусть время даст тебе то, чего не хватает для ответа на другие вопросы».

Мой драгоценный Неуверен… Он явился ко мне во сне прошлой ночью, напомнив о случае, о котором я не вспоминала много лет. Мы вдвоем пересчитывали рулоны ткани на одном из наших складов в Ульмспорте.

Другие торговцы и посыльные то входили, то выходили, постоянно прерывая нас, пока Неуверен не оказался обмотан тремя полотнищами из разных рулонов.

После очередного неожиданного вторжения Неуверен раздраженно повернулся, и рулон, разматываясь, соскользнул с его плеча на пол.

Конечно, я не могла рассмеяться вслух, но меня трясло от нескрываемого веселья. Он вызывающе уставился на меня.

«Могу я спросить, — бросил он, — что тут такого сметного?»

Трясущейся рукой я написала на своей доске:

«Ты похож на плетеный хлеб из Элдердола»

Неуверен окинул себя взглядом, затем искренне расхохотался за нас обоих.

«Лучше я выберусь, — воскликнул он, — пока окончательно не запутался. Хотя, — добавил он приглушенным тканью голосом, — я слышал, что правильно завязанная плетенка служит талисманом, отгоняющим несчастья».

Сон этот перебросил мост в далекое прошлое, словно не миновали с тех пор бесконечные годы, но, когда я проснулась, в памяти моей остались лишь теплые воспоминания. Я знала, что никогда больше не смогу ощутить прикосновение руки Неуверена к моей, кроме как в воспоминаниях, так же как никогда больше не смогу взять в руки мой обручальный дар, магический камень Эльзенара, который отправился вместе с хозяином в волшебные края, недоступные нашему пониманию.

К сожалению, Неуверену не довелось увидеть магический камень, обручальный дар моей матери.., но лишь теперь мне стало ясно, что камень, обладающий подобной Силой, не мог быть лишь простым украшением для невесты. Он был неразрывно связан с самой жизнью мага, которому принадлежал. Его чудовищная Сила. позволяла Эльзенару преодолевать огромные расстояния и вершить великие дела. Что-то подсказывало мне, что магический камень доставил Эльзенара туда, где маг мог вновь воссоединиться в единое целое. Не могу сказать почему, но я это знала. Теперь и Эльзенар, и его магический камень были невообразимо далеко от нас. На многие века судьба разделила их, словно плывущие листья, разнесенные потоком времени в разные стороны. Эльзенар был волшебным образом заточен в логове Нарвока, словно под слоем зимнего льда, в то время как его драгоценный камень переходил из рук в руки, и никто не подозревал о его истинной сущности, пока, благодаря нашим усилиям, он не вернулся к своему владельцу. После этого поток времени вновь понес их обоих к их магическому предназначению.