— Воин, к чему мешкать? Неужто вы боитесь?

— Посмотри на это место, мой юный товарищ. Твой охотничий инстинкт сослужил нам хорошую службу. Перед нами драконье логово, не иначе.

— Из нас двоих охотник — это я, и я говорю вам, что никакого дракона на той прогалине нет. Нужно поскорее её пройти, потому что идти нам ещё далеко!

— Как твоя рана, юный товарищ? Дай мне взглянуть, не загноилась ли она.

— Забудьте вы о моей ране! Говорю же, я потеряю запах! Воин, отпустите верёвку. Я побегу вперёд, а вы оставайтесь, если хотите.

На этот раз Вистан отпустил его, и Эдвин рванул вперёд сквозь заросли чертополоха по кряжистым корням. Несколько раз он терял равновесие.

потому что был связан и не мог вытянуть руку для устойчивости. Но мальчик благополучно достиг прогалины и остановился, разглядывая открывшееся ему зрелище.

В центре находился пруд. Он был накрепко скован льдом, и человек, которому достало бы храбрости или глупости, мог бы пересечь его за двадцать шагов с небольшим. Гладкость ледяной поверхности нарушалась только у дальнего края, где сквозь неё пробивался остов засохшего дерева. Дальше по берегу, недалеко от мёртвого ствола, у самой кромки льда скрючился на четвереньках большой огр, полностью погрузивший голову в замёрзшую воду. Возможно, перед смертью тварь пила или искала что-нибудь под водой — тут-то её и настиг внезапный мороз. Издали могло показаться, что от огра осталась только обезглавленная туша, лишившаяся головы, когда он нагнулся утолить жажду.

Лоскут неба над прудом заливал огра странным светом, и Эдвин какое-то время смотрел на чудовище, почти ожидая, что оно вот-вот вернётся к жизни, подняв жуткое, налившееся кровью лицо. Потом, вздрогнув, понял, что на дальнем правом берегу пруда скрючилась в такой же позе ещё одна тварь. И — надо же! — ещё и третья, недалеко от него, на том же берегу, почти полностью скрытая зарослями папоротника.

Обычно огры вызывали у него только отвращение, но эти твари и зловещее уныние их поз вызвали у Эдвина приступ жалости. Что привело их к такой кончине? Он направился было к ним, но верёвка снова натянулась, и он услышал за спиной голос Вистана:

— Ты все ещё будешь отрицать, что здесь драконье логово, товарищ?

— Не здесь. Нам нужно идти дальше.

— И всё же это место мне что-то нашёптывает. Даже если и это не её логово, разве не сюда она приходит пить и купаться?

— Это место проклято, воин, и не подходит для сражения с драконихой. Здесь нас неминуемо ждёт неудача. Посмотрите на этих бедных огров. А они почти такие же огромные, как и те чудовища, которых вы убили позапрошлой ночью.

— Мальчик мой, о чём ты толкуешь?

— Разве вы их не видите? Посмотрите туда! И туда!

— Мастер Эдвин, ты выдохся, как я того и боялся. Давай-ка немного отдохнём. Пусть место здесь и мрачное, оно даёт нам передышку от ветра.

— Воин, как вы можете говорить об отдыхе? Разве не так эти бедные твари встретили свою судьбу, слишком замешкавшись в этом заколдованном месте? Внемлите их предупреждению!

— Единственное предупреждение, которому я внемлю, говорит мне, что нужно заставить тебя отдохнуть, пока ты не надорвался.

Эдвин почувствовал, как его тащат назад, и ударился спиной о ствол. Потом воин принялся устало ходить вокруг, наматывая верёвку вокруг его груди и плеч, чтобы мальчик едва мог пошевелиться.

— Это доброе дерево не причинит тебе вреда, юный товарищ. — Воин ласково похлопал Эдвина по плечу. — Зачем тратить силы на то, чтобы вырвать его с корнем? Успокойся и отдохни, пока я разведаю, что здесь и как.

Эдвин наблюдал, как Вистан пробирается к пруду через заросли крапивы. Дойдя до кромки воды, воин принялся расхаживать туда-сюда, пристально разглядывая землю и время от времени приседая, чтобы рассмотреть то, что привлекло его внимание. Потом он выпрямился и надолго застыл, словно замечтавшись, глядя на деревья на дальнем берегу пруда. Для Эдвина воин превратился в едва различимый силуэт на льду. Но почему же он ни разу не взглянул на огров?

Вистан вдруг шевельнулся, и внезапно в его руке сверкнул меч, а рука замерла, занесённая над головой. Потом оружие вернулось в ножны, и воин, отвернувшись от воды, пошёл обратно.

— Мы не первые, кто сегодня здесь побывал. Меньше часа назад здесь кто-то прошёл, и это была не дракониха. Мастер Эдвин, я рад видеть, что ты успокоился.

— Воин, мне нужно кое в чём признаться. В чём-то таком, что может заставить вас зарубить меня на месте, прямо здесь, у этого дерева.

— Говори, мальчик, не бойся.

— Воин, вы сказали, что у меня есть дар охотника, и стоило вам об этом сказать, как я тут же почувствовал сильный зов и позволил вам поверить, что мне в ноздри попал запах Квериг. Но я всё время вас обманывал.

Вистан подошёл ближе и остановился прямо перед мальчиком.

— Продолжай, товарищ.

— Не могу, воин.

— Тебе нужно больше страшиться своего молчания, чем моего гнева. Говори.

— Не могу, воин. Когда мы начали лезть по склону, я знал, что именно должен вам сказать. Но сейчас… Я не помню точно, что я от вас скрывал.

— Это дыхание драконихи, только и всего. Раньше её чары на тебя не действовали, но теперь ты в их власти. Верный знак того, что мы уже близко.

— Боюсь, что этот проклятый пруд меня околдовывает, а может, и вас тоже, ведь вы охотно теряете здесь время, но ни разу не взглянули на утонувших огров. Но я знаю, что должен в чём-то признаться, и хочу вспомнить, в чём именно.

— Покажи мне путь к логову драконихи, и я прощу тебе любую мелкую ложь.

— Вот, воин, в этом-то всё и дело. Мы ехали верхом на кобыле, пока у неё чуть не разорвалось сердце, потом лезли по крутому горному склону, но я веду вас вовсе не к драконихе.

Вистан подошёл к Эдвину так близко, что мальчик почувствовал его дыхание.

— И куда же ты, мастер Эдвин, меня ведёшь?

— К своей матери, воин, я только что вспомнил. Моя тётка мне не мать. Мою настоящую мать забрали, и, хотя я тогда был совсем мал, я это видел. И я пообещал ей, что однажды верну её обратно. Теперь я почти вырос, и если со мной будете вы, то даже те мужчины побоятся вступить с нами в бой. Воин, я вас обманул, но поймите мои чувства, ведь мы сейчас совсем близко от неё.

— Мать, говоришь. И она сейчас рядом?

— Да, воин. Но не здесь. Не в этом проклятом месте.

— Что ты помнишь о людях, которые её забрали?

— Они были свирепы и умели убивать. Ни один мужчина в деревне не осмелился в тот день бросить им вызов.

— Саксы или бритты?

— Это были бритты. Их было трое, и Стеффа сказал, что они наверняка недавно были солдатами, потому что он узнал их солдатские повадки. Мне ещё и пяти лет не было, иначе я бы сразился за неё.