В этой новой волне террора Израиль пытался найти возможность для адекватного ответа. Поначалу, в связи с отсутствием какой-либо определенной разведывательной информации, премьер-министр Леви Эшкол приказал осуществить операции возмездия в отношении достаточно простой цели – арабской гражданской авиации[361]. Это решение основывалось на тезисе о том, что арабские режимы, контролирующие свои авиалинии, были в ответе за случившееся и поддерживали ООП.

В декабре 1968 года подразделение спецназа осуществило рейд на международный аэропорт Бейрута и взорвало 14 пустых самолетов авиакомпаний Middle East Airlines, Lebanese International Airways и Trans Mediterranean Airways. Операция прошла успешно в том смысле, что уничтожение самолетов не сопровождалось ни одной жертвой со стороны израильтян. Однако реального воздействия на предотвращение будущих атак террористов эта акция не имела. А вот реакция международного сообщества на израильские действия против гражданских целей была жесткой. Вдобавок к ее осуждению со стороны ООН, французский президент де Голль ужесточил эмбарго на поставки военной продукции в Израиль[362], запретив сделку по продаже Тель-Авиву 50 реактивных истребителей.

За этой неудачей последовали другие[363]. Разведывательная информация, полученная по линии подразделения «Перекресток», определила один из офисов в Бейруте как штаб-квартиру ООП. 2 февраля 1970 года оперативники «Кесарии» сделали четыре выстрела из ручного гранатомета по его окнам. В действительности это оказалось просто административное здание. «Были ранены несколько секретарш, и сгорели некоторые бумаги», – сказал один из офицеров «Кесарии». И всё. Операция была первой из многих, утвержденных новым решительным премьер-министром, «ястребом» Голдой Меир, которая приняла бразды правления после смерти Леви Эшкола в феврале 1969 года.

Попытки ликвидировать основателей НФОП также особыми успехами не увенчались. Двум оперативникам «Кесарии» удалось добыть адрес квартиры на улице Мухи-аль-Дин, 8, которую Вадей Хаддад использовал и как офис, и как жилье. «Хаддад вел себя в Бейруте очень вальяжно. Найти его не составляло труда – он ничего не боялся и не принимал мер предосторожности», – говорил Цви Аарони, командир «Кесарии»[364]. 10 июля спецназ ВМФ Израиля (подразделение 707) высадилось с ракетного катера и на резиновой лодке подошло к побережью неподалеку от «Казино Бейрут». Спецназовцы передали два гранатомета киллерам «Кесарии», которые сняли квартиру напротив апартаментов Хаддада. В 9:00 один из них направил гранатомет на окно комнаты, в которой увидел сидящего Хаддада, установил таймер на 30-секундное замедление и быстро покинул квартиру.

«Но что тут можно было поделать! – восклицает Майк Харари. – Именно в этот момент Хаддад встал и вышел в другую комнату, где находились его жена и дети. Это его и спасло. Голда приказала, чтобы ни один волос не упал с головы невинных людей. Иначе мы бы “настригли” целый тюк таких волос»[365].

Тем временем израильский агент установил виллу Жоржа Хабаша в Бсабе, горном районе к юго-западу от Бейрута[366]. Он даже сфотографировал Хабаша сидящим на крыльце дома вместе со своими людьми. 15 июля ударный истребитель израильских ВВС был направлен в атаку на эту виллу, но по ошибке разбомбил соседний дом. Хабаш остался невредимым.

Вскоре после этого Аарони ушел в отставку с должности руководителя «Кесарии», частично из-за направленной против него критики за неспособность ликвидировать террористических лидеров. Его сменил Майк Харари.

Он взялся за высшую цель – Ясира Арафата. Харари разработал план «Белая пустыня» по убийству лидера ООП на праздничных мероприятиях в честь полковника Муаммара Каддафи в Ливии 1 сентября 1970 года[367]. Рядом со стеной Старого города в ливийской столице Триполи была сооружена трибуна. Сотрудники «Кесарии» предложили несколько вариантов операции: поставить с противоположной стороны стены мортирную пушку, соединенную с таймером, и навесом через стену ударить по трибуне, на которой будут сидеть Арафат и другие руководители; или разместить взрывное устройство под трибуной и привести его в действие после получения подтверждения, что Арафат находится там. «В конце концов мы пришли к заключению, что это была бы очень проблематичная операция, потому что вместе с Арафатом на небеса отправились бы еще 120 человек. Поэтому мы решили использовать вариант со снайпером». Харари и его люди неоднократно побывали в Ливии в целях рекогносцировки на месте операции, подбора конспиративных квартир и планирования путей отхода.

Когда все было готово[368], директор «Моссада» Цви Замир принес план Голде Меир на окончательное утверждение. Однако премьер-министр опасалась, что операция будет напрямую связана с Израилем и приведет к жесткому международному осуждению и ответным попыткам уничтожения израильских лидеров. План был отвергнут.

Расстроенный Харари отправил двух оперативников в Европу с указанием реактивировать технологию «писем-убийц». «Эти бомбы обладали двумя очевидными преимуществами, – рассказывал позже Моти Кфир. – Их легко было доставлять в страну назначения, поскольку выглядели они вполне невинно. Кроме того, они давали исполнителям необходимое время для отхода – в отличие, например, от стрелкового оружия, которое немедленно привлекает внимание»[369]. Израильтянам ранее удалось ранить пару боевиков при помощи «писем-бомб»[370], но в ООП очень быстро научились соблюдать максимальную осторожность в обращении с подобными предметами.