неё нужно избавиться? Но почему, что она сделала? Девушка ринулась к пакету. Слишком много коробок, – подумала она, заглядывая внутрь. Шерон делала так же, когда пыталась удивить её косметикой.

Беатриса извлекла их, с нетерпением желая узнать содержимое. В первой, и самой маленькой коробке были ювелирные изделия: колье и серьги пусеты из белого золота. В растерянности, Бэт тут же поставила их на ближайшую тумбу и сделала несколько шагов назад, будто украла эти изделия в магазине. Она никогда в жизни не держала, а тем более не носила, дорогие украшения. Почему он решил их подарить, зачем? В смятении, она открыла вторую коробку и обнаружила внутри кожаные бежевые туфли с каблуком примерно в семь сантиметров. Они оказались слегка малы, и Беатриса уже предвкушала будущие мозоли в области пятки. В третьей же коробке находилось серебристое платье в пол с глубоким разрезом на ноге. Бэт приложила его к груди и подошла к зеркалу. Что б его! Оно было действительно к лицу. Сердце учащенно забилось. Ей понравилось платье…и туфли…и украшения. Допустив на мгновение эту мысль, она откинула наряд в сторону. Что это с ней? Неужели, она действительно продаётся? Но, с другой стороны, какой девушке не понравится столь изящный подарок? Беатриса вновь посмотрела на часы. До встречи с Николасом оставалось чуть больше двух часов. За это время она успеет помыть волосы. Ну и что, что она только вчера их мыла? Для такого вечера они казались ей слишком грязными.

Закончив водные процедуры, Беатриса принялась за укладку волос. Щипцами большого диаметра она создала крупные мягкие волны цвета розового кизила, а с помощью щипцов малого диаметра превратила концы волос в маленькие пружинки. Закрепила она всё тщательно распределенным на волосах муссом. Создание причёски по праву заняло у неё большую часть времени.

Яркий макияж был неуместен для подаренного наряда, а потому Бэт ограничилась нюдовыми оттенками, лишь шея поддалась немалой трансформации тональными кремами, дабы скрыть следы синяков. Оставалось пятнадцать минут до назначенной встречи, поэтому одежду Беатриса надевала уже впопыхах, стараясь не испортить созданный образ. Бэт непроизвольно коснулась дорогого колье, которое идеально легло, словно всегда красовалось на её теле. Она хотела, было, его снять, но всё же опустила руку.

Когда она вышла из квартиры, было без двух минут семь. Бэт немного постояла на ступеньках, проведя рукой по алюминиевым перилам. Сколько же мыслей сейчас в её голове, которые необходимо было отбросить, словно начав жизнь с нового листа. Она знала, что каждое движение, каждое слово будет замечено. Глубоко вдохнув, Беатриса спустилась и вышла из подъезда, гордо расправив плечи.

Николас уже был на месте. Он стоял около машины, не без интереса рассматривая свою спутницу. Пожалуй, она действительно была в его вкусе и выглядела просто очень хорошо. Уловив оценивающий взгляд мужчины, Беатриса робко заправила один из локонов за ухо и одарила его первым проблеском искренней улыбки.

– Вам нравится? – едва слышно спросила она.

– Ты прекрасна.

От смущения, Бэт залилась краской. Николас открыл дверцу автомобиля, и Беатриса грациозно заняла своё место, уловив довольную улыбку мужчины. Ей часто приходилось наблюдать, как Шерри опускается на сидение и только потом переносит одновременно обе ноги, так что да, некоторые правила этикета Бэт отлично усвоила.

Машина тронулась. Только сейчас Беатриса осознала, что весь вечер проведёт с Николасом наедине. О чём с ним говорить? Как себя вести? Что вообще твориться в голове у этого мужчины? Она не решалась начать разговор, и он молчал. Может, так и должно быть? Или он всё же ждёт, когда она заговорит? Чёрт! Почему рядом с ним ей так тяжело?

– Как прошел ваш день? – она сказала первое, что пришло на ум.

У Ника вырвался смешок.

– Хорошо. Твой?

– Группа захвата, наступающая на пятки, здорово бодрит.

– Согласен, их утренние приветствия поистине восхитительны.

Бэт слегка нахмурилась. Оставшуюся дорогу они молчали.

Николас привёз девушку в первоклассный загородный ресторан, который затерялся вдали от городской шумихи. Внутри оказалось малолюдно, от силы человек десять. Официант провёл прибывших гостей до углового столика, а после принёс томленую шейку ягнёнка с черносливом и наполнил бокалы вином.

– Вы испытываете слабость к углам? – спросила Бэт, пробежавшись глазами по столику.

– Можно и так сказать. Мне нравится, что отсюда виден весь зал, – он сцепил пальцы в замок. – Теперь, когда ты знаешь, кто я, нам нет необходимости лгать друг другу. Расскажи о себе.

– Что конкретно вас интересует?

– Всё, до мельчайших деталей.

– Тогда у меня встречный вопрос. Мужчины просто так не делают дорогие подарки и не приглашают на ужин. Тем более, когда у них расписана каждая минута и свидания в этом списке нет. Чего вы хотите от меня?

Он отпил вино. Беатрисе показалось, что его уголки рта приподнялись.

– Я нахожу тебя привлекательной и уверен, ты не столь глупа, какой представляешься на первый взгляд.

Девушка заметно занервничала. При входе она обратила внимание, что, к счастью, в зале можно курить, но всё же, когда она достала пачку сигарет, прежде чем поднести одну из них к губам, спросила:

– Вы не против?

Он покачал головой. Закрыв глаза, Бэт с удовольствием сделала долгожданную затяжку.

– Боско был более категоричен к моей вредной привычке в первую нашу встречу, – сказала она, выдыхая дым.

– Мы с ним мало, чем похожи, – его лицо было непроницаемо. – Я на дух не выношу всех этих святош и трезвенников. Они отказываются от плотских утех, от хорошего вина, от табака, в конце концов. Считают, что это губит их жизни, однако сами же являются до ужаса тщеславными и алчными людьми, которые своими действиями, сами того не замечая, губят жизни остальных.

– Вспоминаются слова Роберта Бёртона, который говорил, что тщеславие, эта нестерпимая, мучительная жажда успеха, – есть великая пытка для ума и состоит из зависти, гордости и алчности.

– Всё верно. Тщеславие – это не просто амбициозность. Это демонстративное проявление превосходства, которого на самом деле нет.

Бэт сделала ещё одну затяжку, и, пристально глядя в дымчатые глаза мужчины, холодно произнесла:

– Разве вы сами не являетесь одним из таких людей?

Он удивился.

– С чего бы вдруг?

– Тщеславные люди жаждут заполучить славу любым путём. Для вас марать руки кажется обычным делом.

– Я не стремлюсь за славой, я поддерживаю равновесие в своём мире.

– Ваши принципы достаточно странные. Если вам не угодил один человек, вы уничтожите остальных. Не боитесь, что такое равновесие окажется слишком хрупким, и в один прекрасный день даст трещину?

– Нет, Беатриса. В этой жизни я боюсь лишь одной вещи, которая неподвластна