Бэт вопросительно подняла бровь.

– Время. Его так много, но в тот же момент слишком мало. Его нельзя обратить вспять, нельзя предугадать будущее, а само настоящее до смеха иллюзорно. Я прекрасно осознаю, что любые действия влекут за собой последствия.

– Эффект бабочки?

– Он самый. Со временем мы приобретаем различные ценности, теряя бесценное, и таким образом, оно просто ничего не стоит, ровным счетом так же, как человеческая жизнь.

Девушка задумчиво потушила сигарету о пепельницу. Она сделала глоток вина.

– Но разве мы вправе распоряжаться чей-то жизнью?

– А почему нет? С рождения люди не принадлежат себе.

– Вряд ли вы смотрите на это с философской точки зрения. Не хотите ли вы сказать, что являетесь верующим человеком? – Николас задумался. Беатриса рассмеялась: – Нет, ни за что не поверю!

– Да, я бы тоже в это не поверил. Если Бог существует, почему же он ни разу не остановил меня? Следовательно, все, что ему удается лицезреть, непременно ему же и нравится.

– Извольте, Ник, это абсурд.

– Почему же? – мужчина откинулся на спинку стула, проводя пальцем по губам. У него давно этот жест вошел в привычку. Обычно, он так делал в том случае, если действительно был заинтересован диалогом. – Я считаю, у Бога хороший юмор. Существо, которое любит себеподобных, однако скушай чуть больше, чем этот превосходный ягнёнок, и этот добряк тут же упечет тебя в подземное царство, где ты будешь тлеть как эта тушка в духовке до нашего прихода. Но зачем же ему так извращаться, только если он не любит смотреть на страдания других? Право, этот старик будет похуже всех нас вместе взятых. Да он самый настоящий псих!

Беатриса провела пальчиком по горлышку бокала, а затем, немного подумав, сказала:

– И вы не боитесь столь громких слов? А как же час расплаты и всё такое?

Он рассмеялся.

– К тому времени я постараюсь съесть достаточно ягнят. Уж если и проводить остаток дней в вечных муках, так хотя бы сытым.

– Я думаю, вы ошибаетесь.

Николас снова провёл пальцем по губе.

– Неужели?

– Да. – Беатриса слегка наклонилась к нему, опираясь на локти. – Бог не создавал деньги, не создавал роскошь. И уж тем более, не он сделал мир жестоким. Таковым его сделали люди. А теперь они же винят Творца в своих бедах. Я бы сказала, что это смешно, если бы это не оказалось так грустно.

– Это всё человеческая сущность. – Николас ухватил бокал. – Потребности возрастают вместе с возможностями. Если бы я верил в Бога, думаешь, я бы добился успеха?

– А мне кажется, вы всё же верите в него. По крайней мере, перед началом каждого дела, – она с насмешкой хмыкнула. – Просто так. На всякий случай.

– Разве что на всякий случай, – он наконец-то взял в руки вилку и нож. – Но давай мы закроем эту тему, пока мой аппетит окончательно не испортился.

Ягнёнок оказался что надо. Беатриса утоптала его с дивным аппетитом, запив бокалом вина. Николасу понравилась непринужденность девушки, и то, как она могла себя поставить в разном окружении. Он поймал себя на мысли, что ему по душе её прямолинейность, и вовсе она не столь наивна, как описывал Брэд.

***

По окончанию ужина, мужчина вернул Беатрису домой. Они вышли из автомобиля и замерли под беспокойным светом фонарей, на бал которых слетелась немалая туча мошкары. На клумбах уже раскрылась энотера – ночная свеча. Лимонно-желтые цветы создавали эффект свечения, распространяя по улицам свой приятный сладковатый аромат. Беатриса поежилась от прохладного порыва ветра. Николас накинул на её плечи свой пиджак. Они стояли слишком близко друг к другу. При лунном свете и отблеске фонарей, женское лицо казалось более строгим. Это нравилось Батлеру. Днём она была просто ребёнком, а ночь придавала ей особый колорит. Было в Беатрисе что-то слишком знакомое, но Ник пока не мог понять, что.

– Вы так и не ответили на мой вопрос. Чего вы от меня хотите?

– Я бы предложил обсудить это завтра, уже поздний час. Как ты на это смотришь?

Она помедлила с ответом и позволила себе лёгкую усмешку.

– Вам понравилась моя компания?

– Больше, чем ожидал.

– И всё же, меня съедает любопытство. Что вас так зацепило?

– То, что страх побуждает тебя действовать. К примеру, когда ты впервые увидела меня, и я не про клуб. Ты ведь как-то умудрилась выйти из машины незамеченной. Кто знает, как бы на твоём месте поступил другой человек, а тебя страх, словно вовсе не пронял.

– Очень даже пронял, – заявила Беатриса и повернула лицо к Батлеру. Он уловил некий проблеск в её глазах. – Но только поначалу. Теперь я думаю, те люди получили по заслугам.

– Почему?

– Потому что каждое действие влечёт за собой последствие, – она повторила его слова и ухмыльнулась. – Не буду скрывать, я всё ещё нахожу вас жестоким и мне страшно находиться рядом.

Он подошел ближе.

– Но почему ты так боишься меня?

– Я никогда раньше не встречала таких людей. Неизвестность всегда пугает. Но, с другой стороны, не послушай вы Логана и всё-таки проверь периметр, вы могли бы меня убить в тот же вечер, или же могли бросить на растерзание тех мужчин, с которыми я совершенно случайно столкнулась в вашем клубе. Но вы встали на мою защиту. Этого мне не понять.

– Просто ты красивая картина, которую мне не хочется выкидывать на свалку.

– Картина? – она сочла это сравнение оскорбительным. Неужели она должна благодарить за своё везение удачную внешность?

– Красивая картина, – исправил её Ник. – К тому же, мне понадобится твоя помощь.

– Ну конечно, я так и знала, что меня ждёт какая-то уловка. Продолжайте.

– Скажи, насколько сильны твои чувства к Логану?

Беатриса замерла. Она не была готова говорить о своей личной жизни, но, тем не менее, задала ему встречный вопрос:

– Вы когда-нибудь любили?

– Нет.

– А как же Лилиан?

– Привычка, привязанность – называй, как хочешь. Она подарила мне сына, большего я не смел желать.

– Тогда мне не о чем говорить с вами.

Она сняла пиджак и кинула его на капот машины. Бэт развернулась уйти, но Николас продолжил:

– Если я признаюсь человеку в любви, это не значит, что я никогда не причиню ему боль. Поэтому я предпочитаю молчать. Во мне слишком много цинизма для сентиментальности.

Подойдя к входной двери, Бэт, не оборачиваясь, процедила:

– Спешу вас расстроить, Ник, сентиментальность появляется не от любви, она следствие горьких разочарований и обид. А циники… Это несостоявшиеся идеалисты. Не льстите себе.

Не дождавшись ответа, она тут же вошла внутрь. Николас