И что, думаете, это всё? Как будто рок какой-то. Первой на перекрёстке стояла, паря мотором, эмка; водитель, подняв капот, смотрел, что с ней. А ко мне уверенным шагом уже шли два командира – генерал-лейтенант Конев и какой-то капитан, видимо адъютант.

Они быстро разобрались с ручками, открыли двери и сели – генерал спереди, адъютант сзади, хотя обычно наоборот, – с интересом осматривая салон машины.

– О, я тебя знаю. Туманов, кажется?

– Хорошая память, товарищ генерал.

– Откуда машина?

– Одолжил у знакомого интенданта. Опытный экспортный образец, в серию не пошла.

– Мне в Генштаб нужно, срочно.

– Есть, – с унынием в голосе ответил я.

Кстати, гнал я под музыку: в машине помимо штатной радиостанции стояла магнитола, пиндосы без комфорта не воюют. Слушал я песню Владимира Семёновича про попугая, который говорил, что жирафу видней. Однако выключил магнитолу, когда командиры подходили.

Тут на перекрёстке образовался разрыв (после колонны артиллерия шла), и я, нажав на педаль газа и проскочив под возмущённый свист регулировщика, погнал дальше, снова разогнавшись до предела. По-моему, обоим командирам это не понравилось: они судорожно вцепились в ручки и сжались. Я проскочил однополосный мост, едва успев перед мордой встречного грузовика, да так и гнал больше по встречке, обгоняя попутные машины. Проскочив пост на въезде, не обращая внимания на попытки нас остановить, я сразу стал выискивать Взором самый короткий маршрут до здания Генштаба. Тут по главной, потом несколько поворотов, и через пять минут будем на месте.

В городе я тоже скорости почти не снижал. Бесили прохожие, которые из-за слабого автодвижения спокойно ходили по проезжей части. Машина шла, непрерывно сигналя, и то шесть раз чуть не сбил, а троих по касательной задел, полетели кувырком. А вот нечего ходить где не положено, да и пострадали не сильно: что там сломанная нога, помятые рёбра да синяки по всему телу. Может, научатся правила соблюдать?

Наконец, ударив по тормозам, отчего машина начала тормозить юзом, я остановил машину у строя легковушек, припаркованных возле здания Генштаба. У входа курили командиры, были и с красными лампасами, которые с большим интересом изучали незнакомую им явно вездеходную армейскую пятнистую машину без тактических знаков.

– Товарищ генерал, я тороплюсь. У меня увольнительная всего ничего. Открывать дверь вот так, – показал я.

Пока капитан, открыв дверь, выбирался из машины, генерал, также открывая дверь, поинтересовался:

– Тебя, летун, в какой лётной школе так водить учили?

– В университете народного хозяйства, товарищ генерал. На тракторах.

– Ну-ну.

Адъютант помог генералу покинуть машину, и я поспешил уехать, а то к нам уже направлялись любопытные. Ударил по газам и рванул с места, оставив позади вонь выхлопа и сгоревшей резины.

Крутясь по улочкам, я уже почти въехал в наш район, как Взором заметил участкового. Он шёл по соседней улице, судя по направлению, домой: он наш сосед, через два дома от нас живёт. Поэтому я свернул не на нужной мне улице, а на следующей, подкатил к нему со спины и нажал на клаксон, отчего старлей вздрогнул и подпрыгнул.

Махнув рукой – мол, садись, – я дождался, когда он заберётся в машину и спросил:

– Домой?

– Домой.

– Я тоже.

– Откуда такой аппарат?

– Одолжил на время. Увольнительную на двое суток получил, родных навестить хочу.

– Поздравляю с наградами. Успел заработать, – кивнул он на оба моих ордена. Кстати, один ещё ничего, а второй слегка повреждён пулей: погнуто остриё звезды снизу.

– Спасибо.

Когда я с пробуксовкой рванул с места, старлей схватился за ручку впереди и спросил:

– Куда так торопишься? Смотри прохожих не подави… А, по курице проехал! Придётся платить.

– Пусть тот, кто её выпустил, платит. Домой тороплюсь, сегодня вышли газеты с моим фото; если жена увидит, могут от переживаний роды начаться раньше. – Я сунул ему газету. – Вот гляди.

Участковый изучил статью и покивал, заметив, что фотография действительно жуткая. Странно, что её на первых страницах центральных газет опубликовали. Эту статью старлей видел, но не признал в бойце на фотографии меня.

– Кстати, у сестры твоей супруги ухажёр появился. Впрочем, неудивительно, красивая девка.

– Да? – хмурясь, заинтересовался я. – Это кто такой бессмертный?

– Сын директрисы нашей сорок второй школы. Ходит за ней как телок на привязи, смотрит телячьими глазами. Видно же, что девушке он не интересен, и гоняет она его, нет, всё равно ходит.

– Измором берёт. Верная тактика.

– Ха, хорошо сказал. Я бы прогнал его, но он лишнего себе не позволяет.

Остановившись у дома участкового, я его выпустил, снова пришлось показать, как дверь открывается, а то путаются люди. После этого, проехав метров сто, я повернул и поставил машину передком к воротам купленного нами дома. Народу на улицах хватало для десяти утра, но в основном дети были: кто на пляж бежал, кто оттуда с удочками и вёдрами шёл. Мой внедорожник привлекал внимание: сейчас машины такими не делают, и смотрелся он очень необычно. Причём машина у меня имела двигатель с турбонаддувом, отчего и разгонялась спокойно за сотню.

Первые «Хамви», новенькие машины, я угнал у пиндосов в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году в Германии. Позже, в тысяча девятьсот восемьдесят девятом, за три месяца до моей гибели, когда я отдыхал на Красном море, мимо проплывало американское грузовое судно. Взор неожиданно показал, что часть груза – как раз эти «Хамви», почти сотня. В разных модификациях: командирские, патрульные, пикапы, санитарные, бронированные, платформы для перевозки разного вооружения. Вооружение, кстати, шло в комплекте с запасами боеприпасов. Судно исчезло, а груз стал моим. Среди этих машин несколько были с дизельными движками и турбонаддувом. Вот на одном таком, четырёхместном варианте с закрытой кабиной, я и приехал домой. Раскраска – лесной камуфляж, близкий по духу джунглям. В Индию везли? Или в Камбоджу? Почему таким маршрутом?

Дома никого, ветка к воротам прислонена. Я открыл ворота, загнал машину во двор и, закрыв ворота, убрал машину в Хранилище. Была – и нету. Поначалу сердце тревожно сжалось, мало ли где мои, но потом Взор показал Ольгу с Ксюшей на берегу реки, они там отдыхали и загорали, судя по ровному загару, не первый раз. Похоже, скоро они домой будут собираться.

Где лежит запасной ключ, Ксюша мне давно показала, поэтому я открыл дом, проверил жилище – всё в порядке. Ну и начал заниматься хозяйством, работы по мелочи, хозяйство справное. Затопил баньку, в дровяном сарае вывалил целую кучу угля: уголь плохой, для топок судов не годится, а для обогрева домов самое то. Холодильник работал, но был почти пустой. Я положил в него два кило сосисок из восемьдесят шестого, палку варёной колбасы, два круга сырокопчёной, две банки с красной икрой, фруктов разных. В общем, забил холодильник до предела. Мороженое тоже не забыл: шесть в вафельных стаканчиках и четыре брикета пломбира, только обёртку снял, там дата поставлена.