не сразу понял, что произошло. Меня вдруг подняло вверх, где я за малым не стукнулся зубами о перекладину. Ох ты же, японский городовой! А за спиной послышался гогот Сени. Он подкрался сзади и решил «помочь», взяв меня под мышки и подняв на вытянутых руках.

— Ты че делаешь!

Я спрыгнул с перекладины, сделал мах, расслабляя мышцы. Руки потряхивало.

— А че ты как сосиска на веревочке болтаешься, — толстяк продолжал хихикать.

— Сам сначала попробуй! дружески поддел его я. — Давай-давай, ты же сюда тренироваться пришел.

Сеня не заставил себя просить дважды, подошел к перекладине и, чуть подпрыгнув, повис. Я знал, что ему придется куда тяжелее моего. Во-первых, толстяк ни сном ни духом о правильной технике. Во-вторых, у Сени имелись проблемы с лишним весом. Поэтому если я напоминал на перекладине болтающуюся сосиску, то Сеня больше смахивал на сардельку.

Толстяк мигом покраснел, заблестел бисеринками пота, а всего через несколько секунд спрыгнул с перекладины.

— Извини, — громко произнёс я, — я так тебя не подниму, как поднял меня ты. Придется учиться самому!

— Ниче се, это тяжело! — выдал изумленный Сеня. — Чуть руки не оторвало!

С такой-то жо… пардон, лишним весом. В общем, неудивительно.

— Раньше, значит, не пробовал?

— Не-а…

Сеня уже понял, что рановато надо мной посмеялся. Я кивнул, оглядел площадку, приметил железный теннисный стол.

— Идем-ка.

— Зачем?

— Покажу пару приемчиков.

— Ну пошли, — с сомнением протянул толстяк.

И главное, откуда столько недоверия? Наверное, вспомнил, как я, когда только очухался, зарядил ему в нос. Ну, прощенья просим, я тогда и не знал, что он «из нашей команды».

Мы подошли к столу. Я осмотрел его, попробовал, насколько надежно он стоит на ножках. Стол стоял, как влитой, самое то.

— Лезь под стол, — распорядился я.

— Э-э… — Сеня по привычке даже слегка попятился.

Ничего, я тебе больше не дам прятать голову в песок. Назвался груздем — иди, получай нагрузку.

— Лезь, кому говорю! Ты же хочешь научиться? — настаивал я.

Сеня помялся, но под стол полез. Выглянул, хлопая глазами.

— И че?

— Че че, давай ложись на спину. Вот так, выпрямись, руками возьмись за стол, ага.

Сеня нехотя выполнил мои распоряжения.

— Хорошо, только туловище держи ровно, не надо задницей провисать.

— Ты точно не прикалываешься?

— Да выше же жопу подними!

С горем пополам, с причитаниями и вздохами, Сеня таки сделал все правильно, как я просил. Я удовлетворенно кивнул.

— Смотри, как дальше, — я сел рядом с ним на корточки. — Набираешь воздух в легкие, и на выдохе притягивай грудь к столу. Только не одними руками, а вместе со спиной.

— Это как это, спиной? — толстяк всё ещё ждал подвоха.

Привык, что все его шпыняют. Но я уже вошёл в режим тренера — мне стало легко, будто больше можно не притворяться.

— Вот, лопатки у тебя, — я коснулся его спины в районе лопаток. — Представь, что ты сутулишься, и тебе надо выпрямить плечи. Ничего сложного, важно приловчиться.

— Мне так мамка все время говорит — Сеня, не сутулься, — фыркнул толстяк.

Мол, раз мама всё время про это тадычит, то точно фуфло. Ага, конечно.

— Правильно говорит мама, давай, поехали, хватит болтать!

Сеня сосредоточился, прочистил горло — для солидности, наверное — и сделал первое подтягивание. Тяжело, но сделал.

— Вот до сюда, подбородком дотягиваемся до стола, обратно делаем вдох, жопу не отклячивай!

Сеня сделал все так, как я сказал, но хватило его на один раз. Он разлегся под столом и зажмурился.

— Не могу больше, хоть убей. Где ты такого нахватался… Кто это придумал, так с людьми…

— Там, где нахватался, там больше нет, — я подмигнул ему и выпрямился. — Для первого раза пойдет, но в следующий раз можно и лучше. Вылазь давай, что разлегся, не на пляжу.

— Да спина болит! Пошевелиться не могу, — заныл толстяк, тело которого предсказуемо отвергло нагрузку.

— Поболит и перестанет.

Поглядев на Сенино кислое, где бледное, а где красное лицо, я смекнул, что на первой тренировке все же стоит ограничиться более приземленными упражнениями, как скручивания, приседания и отжимания. К чему мы и приступили. Если на перекладине мы смотрелись сосиской и сарделькой, то на отжиманиях, скорее, смахивали на ленивца и тюленя.

— И сколько раз надо?

Мы с Сеней приняли упор лежа, готовясь к отжиманиям. Про «сколько раз надо» вопрос был чисто риторический. Надо много, хотя бы три подхода по двадцать раз. Раньше мне такое количество было нужно исключительно в рамках разминки. Теперь же вопрос звучал скорее так — сколько мы протянем. А вот ответа на него у меня не было.

— Как пойдет, — шепнул я. — Давай, поехали. И р-раз!

Я, стиснув зубы, в локтях опустил туловище, почти коснувшись земли. Сеня остановился на половине. Оба выпрямились. Отжиматься было, конечно, проще, чем подтягиваться, поэтому мы, хоть и с трудом, сделали целых… три повторения. На четвертый у Сени задрожали руки, и он завалился на землю, лицом вниз, дыша как паровоз. Мне удалось чуточку побольше, я сдался только на шестом разе.

Потом были скручивания. Я сделал целых десять повторений, чувствуя, как печёт мышцы живота. Сеня уперся — и сделал семь.

Заканчивали мы приседаниями. Я предложил толстяку взяться друг другу за плечи и приседать одновременно. Так и сделали, на пятый раз Сеня взмолился:

— Может, хватит, Мих, ноги ведь отвалятся…

— Не хватит, — пропыхтел я, — еще… столько же.

На седьмое повторение друг уже почти не сгибал ноги, но я видел, что он старается изо всех