Подсадив русского на сыворотку правды, будто на героин, Мартин узнал, что Евахнову постоянно мерещится призрак погибшего подчиненного, и что генерал с некоторых пор не переносит танго. Что в сегодняшней Германии ошибочно учат полицейских собак хватать преступников только за руки. И если злыдень спрячет руки за спиной, собака будет без толку стараться забежать за спину. А вот истинная причина, заставившая генерала Евахнова явиться в Рио-де-Жанейро, осталась непроницаемой тайной. Не принимать же всерьез легенду о утере личного оружия. Видимо, ударно поработали в России над генералом гипнотизеры, ставя блокаду.

Герда достала из ранца Барби и принялась сюсюкать:

— Смотри, бэби, сколько здесь хорошеньких живых индейцев. Безумно интересно. — Подвенечное платье куклы украшали бурые пятна (стюард и боцман), но фройляйн Хоффер это не беспокоило.

Кукла равнодушно таращилась на разгоняющих торсами тину бороро. Все ближе и ближе армия черных глаз под смоляными бровями.

— Я категорически против близкого контакта с местным населением, — заволновался доктор, — Это сплошная антисанитария.

— Прекратите скулеж, — просипел ларингофон Бормана, — Я не меньше вашего боюсь тропических бацилл. Лучше прибавьте шагу.

Впервые индейцы именно так приветствовали прибывшего на свой засекреченный объект Мартина. И впервые рядом с Мартином в джунглях не было Кортеса. Поэтому, глядя на все ближе и ближе сквозь трясину надвигающиеся татуированные рожи, партайгеноссе все больше и больше чувствовал себя неуютно. Очень не хотелось принимать знаки поклонения прямо посреди мостков. Вдруг доски не выдержат нагрузку и уйдут под бурую гнилую воду? Вдруг с местного вождя на Бормана перепрыгнет болотная вошь?

— Вальтер, — улыбнулся доктор генералу.

— Спасибо, но мне нужен Стечкин.

— Их хайсе — доктор Вальтер.

— А ведь это не обычные люди, — с хитрецой сказал Мартин Евахнову, — Это и есть мое метеорологическое оружие. — Мартин покосился на дисплей мобильника, где высвечивалось короткое «Врет».

Может, они пива хотят? — запрыгала на одной ножке, вроде как играя в классики, Герда.

— Заворачивай! — крикнул индейцам доктор Вальтер, — Приходите после обеда. Мы устроим вам добрую попойку.

— Кто ж так разговаривает с индейцами? — зашипел Мартин и прибавил звук ларингофону, — Расходитесь по домам. Только солнце утонет в реке, я приведу струю огненной воды. Эта вода потечет перед вигвамами и не остановится, пока сердца индейцев не станут легче, а дыхание не станет слаще аромата дикой медуницы!..

Индейцы не поняли по-португальски. Они надвигались. Уже можно было разглядеть головной убор ближайшего. Он состоял из диадемы в форме веера, козырька из перьев, закрывающих верхнюю часть лица, и высокой цилиндрической короны-куста из палочек, увенчанных перьями орла-гарпии. У следующих головы покрывали меховые повязки, украшенные перьями; плетеные венчики, также с перьями; или что-то вроде чалмы из когтей ягуара, вставленных в деревянный круг. В руках у делегации не было ничего, даже ритуального оружия.

— Не думаю, что вы мне поверите, генерал, но большинство этого племени выращено в пробирках, как овечка Долли.

— Я вам не верю, — выдал правду-матку в глаза немцу искренний Евахнов.

И когда почетные гости оказались буквально у самых ворот форта, а барахтающиеся по пояс в грязи бороро метрах в десяти от мостков и метрах в сорока за спиной, Мартин наконец все понял. Потому что на любую подлость и на всякую хитрость способны индейцы, лишь одно им не по силам. Если предстоит бандейра,[83]индейцы не могут не выкрасить уши красной урукой.

— Господин Евахнов, вот, к примеру, был бы в вашем распоряжении этот форт и бойцов приблизительно столько, сколько нас. Как бы вы организовали оборону?

— От кого в этой глуши обороняться? Глядите, вон утки плывут, ну точно в России! Для охоты на уток годится не каждая собака…

— Отставить про собак. Ну, к примеру, на складе форта большие запасы спиртного, а местное население, как это будет по-русски?.. «Не догналось». И пошло на приступ.

— А отступить обратно на палубу нельзя?

Квадратноголовый детина обжег Евахнова презрительным взглядом. Может, потому что натер ногу, а до парохода уже было гораздо дальше, чем до форта?

— Так не интересно. Сразу отступить, как это будет по-русски?.. «Волчья сыть, травяной мешок…» «Не скрестив копий…», — не стал объяснять Мартин, что ему кровь из носу надо забрать из пещеры ключ номер один.

— Такими скудными силами я бы не стал пытаться удержать вероятного противника на периметре, а занял круговую оборону в главном корпусе, предварительно забаррикадировавшись.

— Разумно, разумно…

— Но ведь никакой опасности нет? Местное население справляет мирный праздник урожая. Вон, даже к нам делегация направляется с хлебом-солью.

Индейцы уже, будто тюлени на бережок, выбирались из болотных хлябей на зыбкую твердь мостков. С точки зрения Мартина у русского в мышлении наблюдался кошмарный провал. Россиянин патологически считал коренное население дружественным и дружелюбным. А ведь имел отношение к полевой разведке, собачился… Как профессионал агентурной разведки, инвалид не мог такое простить.

— Действуйте, генерал! — Мартин понял все.

Ближайший помощник, правая рука, щенок Кортес, которого Мартин подобрал и учил жить, предал. Причем, швайн, коварно нанес удар в спину. Сам отправился за ключом номер два, а здесь наказал своим краснокожим куябу[84]захватить и ключ номер один, и гения-синоптика, и главное — нейтрализовать его — Мартина Бормана. О, каким слепцом был Мартин! Ведь не остается сомнений, что и за появление русского генерала в Рио Мартину следует благодарить Кортеса. Хорошо, хоть ставший пешкой в чужой игре сам русский этого не допетрил.

— Не понял!

— Если вы хотите получить свой «Стечкин» обратно, если вы вообще хотите выбраться отсюда целым и невредимым — действуйте генерал!!!

И так заразителен был порыв Мартина, что русский генерал чуть не прищелкнул каблуками и не выпалил: «Яволь, мой фюрер!».

С капитанского мостика «Хосе Санчеса Лабрадора» маневры сторон были видны, как на ладони, но от этого не более вразумительны. Рука кэпа по инерции сжимала почти пустую бутылку рома «Гавана клуб». В уголке капитанского рта слюнявилась сигара «Гавана чиф» — в душе капитан балдел от Фиделя Кастро. А вот не прикурить, зажигалка куда-то делась, и за это Джим успел схлопотать в ухо.

Хлопчатобумажная рубашка насквозь промокла от пота. Капитан развалился в гамаке, растянутом прямо на мостике, и негр Джим опахалом из белоснежных страусиных перьев отгонял от капитана настырно лезущих в глаза, уши и ноздри москитов. Только не дремал капитан, а лениво наблюдал за происходящим в индейской деревне и на ведущих через трясину к форту мостках.