упало тело, а затем голова. Направляя эфир в тело Ардена, я послала всю свою волю. Дыши. Живи. Дыши. Я повторяла эти слова снова и снова, как в случае с маленькой девочкой, которую сбила карета. Аура распространилась по его телу сверкающей паутиной, а затем проникла сквозь свалявшийся мех в разорванную кожу и ткани. Я не опоздала. Я не могла опоздать. Дыши. Дыши. Я направила все чудесные и счастливые воспоминания, которые у меня были, на свои усилия. О нас с Йеном на пляже с людьми, которые всегда будут нашими родителями. Как я стояла на коленях в рыхлой земле, как мне на палец надевали кольцо, а я смотрела в прекрасные золотые глаза. Весь мир за моими закрытыми веками стал серебристо-белым, а эфир пульсировал и вспыхивал глубоко внутри меня…

— Поппи, — прошептал Киеран.

Ничего не происходило.

Пронзительные крики прекратились.

Сердце заколотилось, я посмотрела в глаза Ардена. Они оставались пустыми и безжизненными. Его грудь не двигалась. Я надавила сильнее, руки дрожали, когда туман отступил и рассеялся. Кровь. Было так много крови.

Рука Киерана соскользнула с Ардена и легла на мою.

— Поппи.

— Я хотела, чтобы это сработало. Я хотела… — Неистовый крик сорвался с моих губ.

— Остановись, — тихо приказал Киеран, поднимая мои руки… мои руки, измазанные кровью. Он прижался губами к моим костяшкам. — Его больше нет. Ты знаешь это. Его больше нет.

Я вздрогнула, когда Делано повернулся и, скуля, подтолкнул лапой Ардена. Злость застыла у меня в горле, терпкая и острая. Она исходила от них. Она исходила от меня, когда шерсть поредела, и показалась бледная, налитая кровью кожа. Арден вернулся в свою смертную форму.

Вытянув руки, я откинулась назад, закрыв глаза. Слезы жгли мне горло. Я не знала Ардена так хорошо, как некоторых других, но в Эваемоне он стал моей тенью. Я узнала его получше. Он мне нравился. Он не заслуживал этого.

Остальные немного отступили, все, кроме Киерана и Делано. Они остались со мной и Арденом, пока я стояла на коленях, закрыв глаза от горя… ледяного, обжигающего… и от этой пустоты во мне… прохладной и темной.

— Эти Жаждущие были Прислужниками, — сказал Эмиль, его голос был грубым. — Разве нет?

— Да, были, — ответил Тасос. — Это Джасиэлла. И Рубенс. Вчера они оба были живы. Как и… — Тасос продолжал, перечисляя имена тех, кто служил Вознесенным.

— Они сделали это, — тихо сказал Киеран. Его гнев, горячий и одновременно холодный, потянулся ко мне, сталкиваясь с моей нарастающей яростью.

Проведя рукой по руке Ардена, я открыла глаза. Они были сухими. Едва-едва.

Белая аура за зрачками Киерана ярко светилась, и во рту снова появился вкус. На этот раз он пульсировал в моей груди, в сердце, в самой сердцевине моего существа.

— Найдите их, — выдохнула я, нащупывая свой кинжал. — Найдите их и приведите ко мне.

***

Было обращено еще больше слуг, но они успели выбраться из подземных комнат, каким-то образом избежав солнечного света. Валин и Хиса расправились с несколькими на втором и третьем этажах замка Редрок.

Нам повезло, что мы не заметили их, когда выходили на лестницу.

Пока не пропустили.

Я уставилась на Ардена, который лежал, окутанный белой пеленой, рядом с охранниками и мертвыми Жаждущими. Я сосчитала их. Восемнадцать. Вознесенные обратили восемнадцать смертных. Некоторые из них выглядели так, будто сопротивлялись. Я видела это по ушибленным костяшкам пальцев и сломанным ногтям. Обращенные смертные будут удостоены тех же почестей, что и все остальные.

По залу раздались шаги, и я повернулась от тел, увидев Эмиля и Валина.

— Вы нашли Вознесенных?

Валин покачал головой.

— Думаю, они покинули город.

Киеран выругался, когда Эмиль кивнул.

— Эти ублюдки обратили слуг, устроили ловушку и ушли.

Мои губы разошлись.

— Как мы можем быть уверены?

— Мы проверили все помещения здесь, внизу, и обыскиваем дома у внутреннего Вала, чтобы выяснить, не находятся ли они под землей, — сказал Валин, его черты лица напряглись. — Но я считаю, что они ушли.

Каждая часть меня сосредоточилась на нем, и когда я потянулась своими чувствами, щит вокруг него стал еще толще.

— Что вы нашли?

Долгое время никто не отвечал, а потом Валин сказал:

— То, что я могу только предположить, было посланием.

— Где?

— В камере в конце левого коридора, — ответил он, и я пошла вперед, а Делано — следом за мной. Валин поймал меня за руку, когда я проходила мимо него. — Не думаю, что ты хочешь это увидеть.

В глазах расцвел ужас.

— Но мне нужно.

Он выдержал мой взгляд, затем отпустил мою руку и тихо сказал Киерану:

— Она не должна этого видеть.

Киеран не пытался остановить меня, только потому, что знал, что так будет лучше.

В коридоре было тихо, пока я шла к открытой комнате, мягко освещенной несколькими свечами, которые уже были расставлены на полу. Мои шаги замедлились, когда я приблизилась к устью комнаты, и я остановилась, увидев, что там внутри.

Сначала я увидела ноги.

Десятки ног, плавно покачивающиеся среди ящиков с вином. Помедлив, я подняла голову. Стройные икры. Следы укусов на коленях, на внутренней стороне бедер. Я содрогнулась. Разорванные запястья. Растерзанные груди. Белая вуаль. Золотые цепи, удерживающие вуаль на месте, золотые цепи, прикрепленные к потолку, удерживающие их на месте.

Киеран застыл рядом со мной, а Делано прижался к моим ногам. Я не могла дышать. Не могла ни думать, ни чувствовать ничего, кроме бушующей стихии, кипящей ярости. Эти люди… эти девушки…

Я прижала дрожащую руку к животу, когда увидела слова на стене позади них, освещенной рядами свечей. Слова, написанные засохшей кровью цвета ржавчины.

«Все, что вы освободите — это смерть».

Рука одной из девушек дернулась.

Я сделала резкий шаг назад, и тогда Киеран двинулся следом, обхватив меня за плечи. Он не оставил мне выбора, ведя прочь из камеры и от дверей. Я бы не стала с ним бороться, потому что это было бы…

Отстранившись от Киерана, я прислонилась к стене и закрыла глаза. Я остановилась.

Я все еще видела их, тела, обескровленные.

— Поппи. — Голос Киерана был слишком мягким. — Они…

— Я знаю, — выдохнула я, и желудок сжался. Они станут Жаждущими. Они уже должны были быть близки к этому.

— Мы позаботимся об этом. — донесся до меня хриплый голос Эмиля. — Мы накроем их тела и сделаем это быстро. Они скоро обретут покой.

Мой рот был слишком мокрым.

— Спасибо.

Не было ничего, кроме тишины, пока я сосредоточилась на том, чтобы загнать сущность… ярость, вниз. Она толкалась в мою