кожу, и на краткий миг я представила, как она вырывается наружу, уничтожая замок. Город. Но даже тогда этот взрыв энергии не смог бы унять ярость. Я тяжело сглотнула, сдерживая себя. Это было нелегко. По мне пробежала дрожь.

Делано прислонился к моим ногам, его беспокойство скопилось вокруг меня.

— Поппи?

— Я в порядке, — прошептала я, потянувшись вниз, чтобы коснуться его макушки. Я сделала глубокий вдох, открыв глаза только тогда, когда…

Когда ничего не почувствовала.

***

— Почему ты лег там? С Делано?

Я остановилась у подножия круглых ступеней храма Теона и посмотрела на Киерана. Там. В тех покоях под землей, где Арден испустил свой последний вздох. Туда, где питались и превратили слуг в Жаждущих. Туда, где девушки оставили то послание.

Там осталось несколько следов.

И у меня было чувство, что до конца дня их будет еще больше.

— Что это значит? — спросила я, заметив, что Валин уже поднялся по ступенькам, разговаривая с одним из солдат. Я понятия не имела, куда делся Делано.

Киеран скрестил руки.

— Поппи.

Я вздохнула и посмотрела на вход в храм. Валин прошел вперед и сейчас разговаривал с Киром. В большом круглом строении было всего несколько длинных и узких окон.

— Я…

Мне стало немного плохо. Не физически. Я устала. Опять же, не физически. И я чувствовала, что мне… что мне нужно принять ванну… нет, мне нужно было принять душ. Чтобы смыть секунды, минуты и часы всего этого дня. Я была обеспокоена и полна тревоги, глядя на гладкую поверхность черных дверей. А еще боялась того, что ждало меня за дверью. Что нашли Вонетта и остальные.

Больше всего я… я хотела, чтобы Кастил был здесь, со мной, чтобы я могла рассказать ему о своих чувствах. Чтобы взять на себя часть груза. Чтобы получить некоторые из этих следов. Чтобы я улыбалась и даже смеялась, несмотря на весь ужас этого дня. Чтобы отвлечь меня и унять ноющий холод.

— Со мной все будет в порядке, — хрипло сказала я.

Его взгляд искал мои черты.

— То, что они сделали там с теми девушками? То сообщение? Это все для того, чтобы запудрить тебе мозги. Ты не можешь этого допустить.

— Знаю.

Вот только так и было. Потому что не имело значения, что это не я убила смертных в Массене, вольвенов или дракенов, слуг или тех девушек. Они все равно умерли из-за меня.

Я прищурилась, когда солнце позднего полудня сверкнуло на сумеречном камне. Посмотрев за пределы храма, я увидела золотые доспехи нескольких атлантийских воинов возле большого поместья. До сих пор все поместья были свободны от вампиров.

— Как думаешь, возможно ли, что все Вознесенные ушли?

— Не знаю. — Киеран подтолкнул меня своей рукой. — Но нам нужно быть готовыми на случай, если они где-то затаились.

— Согласна, — прошептала я. — Мы должны отправиться туда.

— Да. — Киеран проследил за моим взглядом, тяжело выдыхая. — Мы должны.

Открыв свои чувства, я позволила им расправиться. Во рту ощущался привкус печали и чего-то более тяжелого, почти как беспокойство. Я почувствовала страх. Киеран не ожидал того, что может произойти в храме.

— Ты в порядке?

— Буду.

Мои глаза сузились.

Появилась слабая ухмылка, намек на поддразнивание, но потом она снова исчезла. Мы больше ничего не говорили, когда присоединились к Валину на вершине лестницы храма.

— Под храмом есть тоннели, — объявил Валин, кивнув на одного из солдат, которого я узнала как члена полка Эйларда. — Лин как раз рассказывал мне о них.

Лин сглотнул.

— В комнате за святилищем был потайной вход, — объяснил Лин. — Он вел в систему туннелей под землей… довольно обширную. Там были комнаты.

У меня возникло тоскливое чувство, что эти тоннели связаны с тоннелями под Редроком, которые вели прямо к скалам. Во время нашего первого визита в Оук-Эмблер мы подозревали, что они используют тоннели для перемещения смертных незаметно для других. Это также могло означать, что Вознесенные, если таковые остались, могли использовать их для незаметных перемещений.

— Это были… комнаты, Ваше Высочество. Но… — Лин запнулся.

— Что? — спросил Киеран, когда я открыла свои способности и почувствовала… терпкость. Недовольство.

— Что ты видел? — Каждый мускул в моем теле напрягся. Если они найдут что-то похожее на то, что мы видели в той другой камере, не думаю, что выдержу это. — Вы нашли детей?

— Пока нет, но мы нашли мужчин и женщин в белых одеждах.

Вероятно, жрецы и жрицы.

— Где они?

— Они у нас в святилище. — Лин провел рукой по лицу, когда я поднималась по ступенькам. — Тоннели и помещения все еще обыскиваются.

Мои руки сжались в кулаки, когда двое солдат открыли двери. Мы вошли в приемную комнату храма, пройдя мимо еще одной воительницы, которая стояла в стороне, ее черты лица были суровыми, когда она смотрела на стену.

Из тонких окон пробивались лучи слабого солнечного света и ползли по каменному полу. Десятки золотых канделябров украшали стены, их пламя мягко мерцало, когда мы вошли в устье святилища. Здесь не было скамей. Только помост, обрамленный толстыми черными колоннами.

Они сидели перед помостом. Шестеро, в белых одеждах жрецов и жриц Солиса. Их головы были склонены. Две женщины. Четверо мужчин. Те, у кого были волосы, носили их либо коротко постриженными, либо стянутыми в кружевной белый чепец. Бесформенные одеяния закрывали их тела, за исключением лица, рук и ног.

Лысая голова поднялась, посмотрела мимо меня, а затем отскочила назад. Его глаза расширились, когда он наблюдал за моим приближением.

— Я знаю, кто ты.

Я остановилась перед ним, молча наблюдая, как остальные жрецы и жрицы поднимают головы. В моем сознании возник образ человека, о котором я не задумывалась. Аналия. Жрица в Масадонии, которая отвечала за мое обучение, но предпочитала использовать свою руку в качестве формы обучения. В этой женщине была особая жестокость, и я не знала, обладали ли те, кто был до меня, такой же порочной чертой. Но я не сомневалась, что Аналия или все, кто служил в этих храмах, знали правду о Вознесенных и Обряде.

— Как твое имя?

— Меня зовут Фрамон, — ответил жрец. — А ты… ты та, кого называют Королевой Плоти и Огня. Мы ждали тебя еще до твоего рождения.

— Что, черт возьми, это значит? — потребовал Валин, подойдя к нам сзади.

Жрец не смотрел на него. Он не сводил с меня глаз, пока напряжение сжимало мой позвоночник. У меня было чувство, что я знаю, на что он ссылается.

— Пророчество.

Фрамон кивнул, когда Киеран приблизился ко мне.

— Пришло время тебе