Актриса превосходно изобразила немую сцену. И голосом, точно копирующим интонации трагедий Расина, добавила:

- Я вижу, Сир, вы решили вернуться к якобинскому пуританству. Какая жалость! Интересно, что бы вы со мной сделали в эпоху революционного террора? Приказали бы выпороть кнутом на площади?

- Приказал бы отрубить голову.

* * *

"Я бы вас любила, король", - сказала Диса. Однажды она спросила: "Зачем вы требуете, чтоб вам смотрели в глаза? Наслаждаетесь своей властью?" Дерзкая девчонка! Никто так не смел разговаривать с королем за "шведским столом". В наказание король мог бы вызвать Жан-Люка и немедленно отправить баронессу домой. Просила бы она прощения или уехала с гордой усмешкой? Вот этого король не знал. В любом случае был бы для нее хороший урок. Однако король сделал вид, что не услышал дерзости. Он застегнул мундир, разлил вино и как бы между прочим начал рассказывать о превратностях военной фортуны. Как с ходу взял Галл, неприступную крепость, которую сам Император, по его же словам, не решился бы штурмовать, не имея пятидесяти тысяч войск. Про Ваграм, где ему поручили командовать саксонскими дивизиями, а саксонцы дрогнули под напором австрийцев, побежали, и Император с насмешкой бросил Бернадоту: "Это что, маршал, ваш хваленый отвлекающий маневр?" Про страшную рубку в снежном месиве Эйлау, когда все атаки разбивались о русскую стену.

...Грохот сотен орудий, батальные сцены с участием такого количества пехоты и конницы поразили воображение Дисы. Она притихла, она жадно ему внимала... Теперь бы она исполнила любой его каприз. В этот вечер король изменил привычный ритуал. Увлекшись воспоминаниями и вином, он как будто забыл про Дису. Зато в следующий раз баронесса была так нежна...

Король понял, чем была вызвана дерзость Дисы. Диса проверяла, заимела ли она власть над ним и до какой степени. Заимела. Поэтому король предпринял шаблонный ход, каждый офицер поступил бы точно так же, чтоб вернуть расположение женщины. И в дыму артиллерийской канонады растворился меткий одиночный выстрел. Ведь Диса спросила, словно выстрелила в упор...

Что он мог ответить? Что хочет представить себе, как смотрела Жозефина в глаза Баррасу, когда она ему делала то же самое под столом (начинала под столом, потом Баррас ее вытягивал на свет божий, любому мужчине любопытно заглянуть в глаза даме, которая прилежно трудится...). И Жозефина знала, что в этот день капитана Жерома Готара отпустили из казармы, что он мучился неделю в ожидании свидания, что он сходит с ума из-за любви к ней. И она, Жозефина, любила Готара... Так нет, поехала к Баррасу сразу, как тот ее позвал, встала на колени, исполняла... И Баррас говорил ей: "Смотри мне в глаза, май дарлинг", и она смотрела... Как? Что было в ее взгляде? Притворство, смущение, удовольствие, унижение, страсть, фатализм, капитуляция, покорность? И король сравнивал с тем, что наблюдал в процессе (в процессах!), и, получая наслаждение (сказывался гасконский темперамент Бернадота), умирал от ревности к той первой своей, любимой, женщине и пытался понять - почему она поехала к Баррасу, и понимал, что ответа ему никогда не найти.

Оскар привез письмо от Дезидерии. Королева сообщала, что приезжает в Стокгольм на помолвку сына. Интересы династии... Король порекомендовал Оскару побольше участвовать в государственных делах и поручал своим министрам Д'Эндестрему и Ветерстедту взять шефство над принцем. Теперь Оскар засиживался допоздна в королевском кабинете, помогал отцу разбирать горы бумаг, которые поступали из сейма и Государственного совета. Король почти свободно говорил по-шведски, но с чтением было хуже, поэтому король боялся пропустить какой-нибудь двусмысленный канцелярский оборот, ловушку законодателей, хотя в принципе граф Платтен бдил... А у Оскара молодая голова, прекрасная память, и шведский язык стал для него как родной.

Король еще не был знаком с невестой, но безоговорочно одобрил выбор Оскара. Разумеется, даже если бы Оскар вознамерился жениться на пастушке, король... ну, сделал бы слабую попытку переубедить, но... нет, не запретил бы. Раз любовь, раз сын так решил, досадно, конечно, да нельзя ломать ему жизнь. Тут же все совпадало - и чувства, и интересы династии. Серьезный мальчик. Будущая принцесса Швеции и Норвегии была внучкой короля Баварии и дочерью бывшего вице-короля Италии Евгения Богарне. Это поднимало престиж шведского трона в августейших домах Европы. Девушку звали Жозефиной.

Шведский корвет с Жозефиной Богарне - Bis встретили в стокгольмском порту пушечным салютом.

Молодые поселились во дворце и вместе с графом Платтеном начали активную подготовку официальных церемоний. Король и королева не вмешивались в их деятельность. Они уединились в летней резиденции. Королеве нужно было отдохнуть от длительного морского плавания и вообще после стольких лет разлуки...

* * *

После стольких лет разлуки они говорили на "вы". Король был предельно любезен и внимателен, королева - предельно вежлива. В первую же ночь королева удалилась в свою опочивальню, сославшись на недомогание. На прощание обронила загадочную фразу: "Завтра, Ваше Величество, я прошу у вас аудиенции".

За завтраком они обсуждали молодых: смотрят только друг на друга, счастливы, девушка - очаровательна; дай им Бог.

- Жозефина сказала, что отец ей много рассказывал про вас. Вы были с ним в дружеских отношениях?

Вопрос был задан нейтральным тоном. Нелепейший, глупый вопрос, особенно в устах Дезире Клери. На службе у Императора пути Евгения Богарне и Бернадота неоднократно пересекались. Дезире ревновала мужа, что он, как и Евгений Богарне, был завсегдатаем салона мадам Рекамье. Но это все из биографии Жана Батиста Бернадота.

...Повеяло холодом из подвала казармы, где капитана Готара допрашивала военная разведка. Неужели Дезире известно?..

- Не думаю, что он меня помнит. Когда-то мы гуляли с его матерью, с ним и Гортензией в Пасси и Булонском лесу. Он был еще мальчишкой.

По ее глазам понял: угадал.

- Как мало я о вас знаю, Ваше Величество. Впрочем, и не стремлюсь. Мы могли бы побыть наедине, чтоб нам никто не мешал?

После долгой разлуки? Вполне нормальное предложение. Если бы не голос. Уверенный голос чужой властной женщины, которой от короля ничего не надо. Ou presque.

Речь Дезидерии была на редкость логична. Явно давно продумана и взвешена. Вы, король, замечательный правитель. Комплименты. Вы, Король, человек чести, только что я в этом убедилась. Я вам благодарна за заботу о моем сыне (мой сын - подчеркнуто). Я все сделаю, чтоб помочь Оскару быть достойным наследником шведского престола...

- И норвежского тоже... - вставил король.

- Норвежского? - Дезире рассмеялась. - Пардон, забыла.

...Вот это чисто по-женски. Страной больше, страной меньше - какая разница?

...Королевские забавы со шведскими дамами меня нисколько не касаются, продолжала Дезире. - Я вам благодарна, что вы не пускаете их в мою спальню (привет от дворцовых шпионов!). Интересы династии - превыше всего. (Комплименты.) Со своей стороны я веду себя и буду вести очень лояльно по отношению к вам. Поэтому я вынуждена скрывать свою личную жизнь. Личную жизнь с моим мужем. Единственное, о чем я вас прошу, - учитывать, что я для вас замужняя женщина, и после свадьбы Оскара отпустить меня в Париж...