* * *

Тронхейм - столица Норвегии, казался Дисе провинциальной дырой. Красивый городок, сохранивший средневековые постройки и средневековые нравы. С кем было общаться? Норвежские аристократы заискивали перед ней, женой высокопоставленного шведского чиновника, да в свой круг не пускали. И потом языковой барьер. Норвежцы из принципа говорили на родном языке, шведский не учили, впрочем, на официальных приемах все изъяснялись на французском. Французский вошел в моду. Мода диктовалась из Стокгольма. Королева Дезидерия и принцесса Жозефина говорили только по-французски, двор к ним подлаживался, и даже король начал требовать, чтоб рапорты к нему составлялись по-французски. Жизнь в шведской колонии Тронхейма напоминала Дисе террариум: слишком мало пространства, слишком много змей, все шипели из своих углов, неосторожное движение - укусят. Вернуться в Стокгольм, чтоб не умереть от скуки? Барон мог истолковать это желание по-другому, хотя из Стокгольма сообщали: после приезда Дезидерии с королем произошла метаморфоза, он стал примерным семьянином. Злые языки сплетничали: король сменил "шведский стол" на провансальскую кухню королевы.

За шесть лет лишь два события нарушили монотонное пребывание супругов Рапп в Тронхейме.

Рождение дочери Каролины, конечно, не в счет, появление Каролины было радостно и окончательно помирило Дису с бароном, барон забыл или делал вид, что забыл все. "Все забывается..." - как и предсказал король. Нет, случилось два происшествия, и весьма странных. Еще когда в Стокгольме праздновали обручение Оскара и Жозефины, прискакал гонец от короля, ночью стучал в дверь, разбудил всех. При виде гонца барон побледнел и долго дрожащими руками вскрывал письмо. Баронесса почувствовала, что ее сердце рвется из груди. Плохая или хорошая весть, она не знала, но ночью срочная депеша от короля! Барон прочел, его брови удивленно поползли вверх, потом он спрятал письмо в карман халата. "Располагайтесь на ночлег, - сказал барон гонцу, - у меня в доме комната для гостей. Вам придется задержаться в Тронхейме, нам поручили деликатную миссию". Майор Друо, так звали гонца, прожил у Раппов неделю. Утром куда-то уезжал с бароном. Возвращались поздно. Баронесса ждала с ужином. Майор Друо был галантен, как и все французы. Хоть какое-то развлечение. После отъезда Друо барон еще несколько дней важничал, избегал вопросов, но Диса знала, как ему развязать язык.

- Знаешь, кто такой Друо? Королевская инквизиция! Верно, я испугался. А кто б не задрожал, когда в середине ночи врываются? Зачем его послали? Разрази меня гром, не понял. Смотри.

Диса прочла на листике семь строчек:

"Любезный барон Рапп!

Найдите повод держать майора Друо в Тронхейме в течение недели. Не отпускайте от себя ни на шаг. Придумайте какой-нибудь заговор, проведите сыск. Надеюсь на вашу исполнительность и скромность. Помните, что у Хаммерфильда повсюду уши.

Всегда к вам благосклонный

Карл Четырнадцатый".

Никакого продолжения этому не последовало. Никаких больше персональных посланий от короля барон Рапп не получал.

Второй эпизод можно считать плодом фантазии Дисы. После крещения Каролины они спустились по ступенькам церкви Святого Олафа. Девочка - на руках мужа. Баронесса мельком глянула на толпу любопытных. Возвышаясь над толпой, буквально в метре от Дисы стоял король. По инерции она сделала еще шаг, оглянулась. Высокий человек с курчавой белой бородой, в черном плаще и надвинутой на лоб шляпе ласково смотрел на Дису. Ей ли не узнать этот взгляд! Голова закружилась, Диса чуть не упала с лестницы. Хорошо, что ее тут же подхватил адъютант барона. Когда она пришла в себя и начала шарить жадными глазами по лицам толпы высокий бородач в черном плаще и шляпе уже успел исчезнуть. Словно сквозь землю провалился.

Диса не спала несколько ночей. Ее романтическая натура разыгралась. Без сомнения, это король, инкогнито приезжал в Тронхейм, чтоб присутствовать на крещении Каролины. Ведь девочка могла быть и его дочерью. Так поступил бы человек, которого она собиралась любить всю жизнь.

Барон забеспокоился. Диса объяснила свой обморок на лестнице слабостью после недавних родов. Ничего страшного. Просто ее мучает загадка. Ей почудилось, что она увидела в толпе около церкви Святого Олафа своего дядюшку Кристофа, который отплыл в Америку одиннадцать лет тому назад и пропал без вести. Вдруг это он? Пожалуйста, наведи справки, кто из иностранцев или знатных шведов побывал в Тронхейме последнюю неделю. Как он выглядит? Высокий, с седой курчавой бородой... Я его плохо помню.

Барон поднял на ноги норвежскую полицию. Ищем, мол, английского шпиона (не дядюшку Кристофа - это же курам на смех!), высокого бородача в черном плаще и шляпе, мог выдавать себя за шведа, за немца, за американца... Шансы на успех равнялись нулю, ибо в Норвегии все мужчины были высокими, отпускали бороды, а в дождливую погоду облачались в черные плащи. Правда, шляпам предпочитали морские или рыбацкие фуражки. По шляпе и отыскали. "Если кто-то по внешним приметам соответствует твоему дядюшке Кристофу, - сказал барон, - то это граф Карл Валленберг. Я запросил его досье. Авантюрист, служил во французской армии, порвал со своими родственниками, живет где-то на Севере, иногда наведывается в город, чтобы в кассах шведского казначейства получать пенсион."

Подробности о графе Валленберге Дису не интересовали. Она продолжала верить, что Тронхейм инкогнито посетил король.

В 1829 году барона Раппа назначили вице-министром внутренних дел. Диса возвращалась в Стокгольм с трепетом и неясными ожиданиями. Разумеется, за шесть лет норвежской каторги она не помолодела, однако и Ее Величеству, Дезидерии, пора бы нянчить внуков. "Шведский стол" отменен - тем лучше, нет соперниц. И если король... С мужем отношения нормальные, муж поймет и примет.

Барон, несмотря на свое честолюбие, застрял на вторых ролях. В цивилизованных столицах любовница монарха тасует министерскую колоду. И если король... Шесть лет в норвежском болоте! Вот барону урок, за гордыню.

Диса была готова на все.

Они явились во дворец в парадной одежде, а церемониймейстер сообщил, что в последний момент Его Величество перенес аудиенцию из тронного зала в рабочий кабинет.

Стопки бумаг громоздились даже на паркете. Король в военном мундире без погон, с седыми висками, встал из-за стола, пошел к ним навстречу:

- Мой дорогой барон, прошу извинить, завален бумагами и делами. И потом, я не люблю театр в тронном зале. Какие настроения в Норвегии? Депутаты стортинга опять заболели сепаратизмом?

Король говорил по-французски и обращался преимущественно к барону.

- Мне вообще не нравится положение в Европе. Пахнет бунтом и революциями. Кашу, как всегда, заварят во Франции, а нам придется расхлебывать. Что это у вас? - Король ткнул в Георгиевский крест на груди барона. - Вы сражались в русских войсках?

- Всего лишь в чине прапорщика... - скромно потупился барон.

- Чин не имеет значения, - рассмеялся король. - Имеют значение отвага и находчивость. Когда я был сержантом, маркитантка не давала моему взводу продовольствия, дескать, в лавочке шаром покати. Я снарядил трех гренадеров...