— Значит, быть счастливой это, по-твоему, зажигать на вечеринках и отшивать парней? — улыбнулась в ответ, чувствуя как ком, что до этого стоял в горле, исчезает.

— В твоем возрасте мне этого было вполне достаточно, — пожала плечами Лина. — Ой, уже время! — спохватившись, подскочила она, отключив будильник на смартфоне. Я поднялась вслед за тетей и протянула ей сумку, в которую собрала их с Сережей летние вещи.

— Там еще парочка фигурок «Мстителей», пазлы и один очень подозрительный робот, — кивнув на поклажу, сообщила я. — Надеюсь, Сержику понравится.

— Ну что ты! Уверенна, он будет в восторге! — Лина перехватила сумку и приобняла одной рукой меня за плечи. — Спасибо тебе. И я серьезно, Катёнок, в том, что случилось, нет твоей вины. Перестань себя изъедать.

— Попробую, — невесело усмехнулась я.

— Ну, ладно, мне пора, — тетя напоследок еще раз сжала моё плечо и отстранилась.

— Хорошо. Сержику привет и тысяча поцелуев!

— Обязательно! Спасибо!

Я стояла посреди мощеной дорожки до тех пор, пока тоненький тетин силуэт не исчез из поля зрения, и только потом развернулась и медленно побрела к выходу, прокручивая в голове одну-единственную мысль:

«Сережа будет жить. Ему нашли донора».

Влюбленность. Первая, вторая, третья — неважно, какой по счету она будет. Но однозначно это чувство рано или поздно становится синонимом счастья для нас. А счастье, то же солнце — затмевает всякие беды и пробивается сквозь любую тьму. Даже если эта тьма заключена в дорогостоящие линзы очков от «Дольче»…

Серебров отставил картонный стаканчик с кофе на блестящий капот автомобиля и запрокинул голову к ярко-голубому небу. Когда-то дед учил его определять время по положению солнца, но за долгие годы Стас растерял это знание. Однако он и без этого мог запросто сказать, что Сватовой уже не было целую вечность. И парень, честно говоря, весь извелся, ожидая её.

Видите ли, сорок минут для простого влюбленного могут запросто обернутся бесконечностью. Или всё намного проще и во всем виновато безжалостное солнце…

Стас не мог определить точно, что он чувствовал по отношению к Сватовой. Было ли это обычным влечением или чем-то большим. Просто в её присутствии все его проблемы меркли, а изматывающие мысли о Миле и предстоящем отъезде отступали на задний план. Рядом с Катей он вообще ни о чем не думал. Кроме её глаз…или волос…или ног, с помощью которых она вытворяла невероятные вещи у шеста.

При воспоминании о последнем пульс привычно зачастил, а в горле пересохло. Стас протянул руку за стаканчиком, делая глоток эспрессо, и ожидаемо скривился:

— И зачем я только купил это дешевое пойло? — задал скорее риторический вопрос парень и вздрогнул, когда получил неожиданный ответ:

— Кажется, в психологии этому посвятили целый раздел. Что-то о людях, которые любят причинять себе боль. — Хоть Катя и выглядела привычно невозмутимой, но Стас моментально заметил покрасневшие глаза и распухший нос.

«Опять ревела», — сделал верные выводы парень и вопреки внутренней тревоге усмехнулся в ответ:

— Ну, тогда я рад, что буду не одинок в своих страданьях, — он словно фокусник достал из-за спины второй картонный стаканчик и протянул девушке.

— Неожиданно, но спасибо, — растерявшись, пробормотала она и, принюхавшись, сделала осторожный глоток кофе.

— Пожалуйста. Я не знал, какое ты любишь, поэтому взял какое было, — неловко пошутил Стас, стараясь не слишком открыто пялиться на свою собеседницу. Получалось это у него откровенно плохо. Его взгляд так и норовил соскользнуть в ложбинку меж грудей в широком вырезе майки или залипнуть на влажных от кофе губах, которые были в каких-то полметра от него.

Достаточно всего лишь сделать шаг и…

— Ну, с сахаром ты определенно угадал.

— Ага, — продолжая пялится, согласился неизвестно с чем парень и уже почти набрался смелости, чтобы осуществить задуманное, как мобильник в его левой руке издал характерный звук.

Стас, оттесняя прочь неуместные мысли, взглянул на загоревшийся экран смартфона. Банковское приложение извещало, что перевод средств на расчетный счет фонда поддержки онкобольных «Парус» прошел успешно.

Это и напомнило ему о кое-чем важном.

— Как все прошло? — осторожно спросил Серебров и внутренне подобрался, не зная чего ожидать от Сватовой: слез или очередной порции безмозглой самонадеянности.

Первого он страшился, а вторым уже был сыт по горло.

Конечно же, Стас предложил Кате денег. А как иначе? Девчонка впахивала не жалея себя в этом отстойном клубе, играя на публику в однополую любовь. И он был полным идиотом, что не догадался о причинах подобного способа заработка раньше. Однако и Сватова та еще дурочка: вместо того, чтобы искать поддержки и трезвонить на всю округу о своей беде или на худой конец просто молча принять его помощь, строит из себя чертову героиню.

Да он битых полчаса угробил на то, чтобы добиться от Кати реквизитов! На все его предложения она отвечала бессмысленным: «Я не хочу быть у тебя в долгу».

Она что, действительно принимает его за отморозка способного на такое?!

— Хорошо, — отставив недопитый кофе на капот машины, просияла внезапной улыбкой Катя. — Очень хорошо! — радостно провозгласила она и сделала невозможное: девушка вдруг шагнула к нему и порывисто обняла за талию.

И Стас пропал.

— Представляешь, ему нашли донора! Сереже нашли донора! Кажется, я только сейчас осознала… — сбивчиво затараторила Сватова, не ведая, что с ним творилось. Эмоции, словно ураган, стремительно налетели и затянули в самый центр, лишая кислорода. Да и кому он нужен, когда к тебе прижимается та, которую ты желаешь больше всего на свете: мягкая, теплая, невозможно близкая. Его Катя.

— Здорово. Я очень рад за него. За вас, — нескладно ответил парень и всё-таки сделал глубокий вдох, вдыхая вместе с воздухом Катин запах, — что-то свежее и цветочное, — и осторожно обнял её в ответ.

— Спасибо тебе. За то что подвез…И за…

— Сватова, ты можешь просто помолчать? — оборвал поток ненужных благодарностей Стас и, поддавшись напору чувств, закрыл глаза и уткнулся подбородком в её макушку, наслаждаясь странным умиротворением, которое дарили эти объятия. Было что-то знакомое в них. Что-то родное.

Однако умиротворение продлилось недолго.

— Серебров, — угрожающе прорычали где-то снизу, а податливое секунду тому тело, будто окаменело под его ладонями. — Я вообще-то тут радостью с тобой делюсь.

— Вот и делись. Я готов посвятить этому всё свое свободное время, — так и не разлепляя век, лениво протянул парень. — Всё для тебя. Не стесняйся.

— Не стесняйся?! — едко переспросила Катя и, сбросив его руки, отстранилась, увеличив расстояние между ними.