— Плевать мне на этих овечек, — буркнул он.

— А на что тебе не плевать, черт побери? — ее голос перешел в крик. Лейла сама уже нервничала ничуть не меньше его по мере приближения к конечному пункту их путешествия.

— На то, что меня повесят, — прямо сказал он. — А ты, Гриффит и наш ребенок пострадаете из-за моей черной репутации.

— Ты не убивал Силию, и сам это знаешь.

— Это не значит, что я смогу свою невиновность доказать, — Он откинулся на сиденье и демонстративно скрестил на груди руки.

Решив, что ей не удастся улучшить ему настроение, Лейла наклонилась вперед и попросила Дунстана:

— Тогда расскажи мне, что произошло в тот день. Возможно, в твоем рассказе что-то сможет помочь нам.

— Ты думаешь, Дрого уже не думал об этом? — Внутри экипажа было темно, но в тусклом свете, проникающем из окна, Лейла заметила, как по его лицу пробежала тень беспокойства.

Она придвинулась к нему поближе и прикоснулась к его колену, напоминая, что они теперь вместе и ему не придется в одиночку расследовать запутанное дело.

— Дрого — это не я. Если мы будем действовать заодно, я должна знать все, что известно тебе.

Дунстан отвернулся от нее и посмотрел в окно.

— Если бы я что-то знал, ты думаешь, я бы не сделал все это быстрее?

— Расскажи мне, — потребовала она, не желая слышать его отказ. — Начни с Джорджа Викхама.

Дунстан закрыл глаза, почесал лоб и заговорил, словно сам дьявол выуживал из него каждое слово.

Суррей, 1751 г.

— Что вы делаете? — потребовал объяснений Дунстан. Поднимаясь по ступенькам для перехода через ограждение к лошадиному пастбищу, он недоверчиво посмотрел на пьяного щеголя, который пытался поймать двух своенравных лошадок. Один из арендаторов предупредил его о возможной краже, но Дунстану и в голову не приходило, что какой-нибудь вор будет настолько глуп, чтобы воровать средь бела дня.

Молодой грабитель вызывающе поднял подбородок над сбившимся шейным платком, хватая одну из лошадей за упряжь.

— Я приехал забрать лошадей Силии. Дунстан остался на вершине стены и скрестил на груди руки, чтобы скрыть боль при упоминании имени его неверной жены. Который из ее многочисленных любовников стоял сейчас перед ним? Судя по богатому шелковому сюртуку, это был один из аристократов. Силия любила титулы.

— Они принадлежат не Силии, а графу.

Молодой человек пожал плечами:

— Леди сказала, что они ее. Моя пара захромала, и она предложила этих взамен.

— Леди солгала. — Дунстан старался говорить спокойно, чтобы не испугать чувствительных животных. — Если она считает, что лошади принадлежат ей, то почему не пришла в дом и не спросила о них?

Кобыла махнула головой, и пьяная жертва Силии чуть не свалилась ей прямо под копыта. Восстановив равновесие, щеголь нахмурился.

— Леди боится мужа.

Ярость помутила рассудок Дунстана. Глупый аристократишка даже не знал, с кем разговаривал.

Он не знал, был ли его гнев направлен на самого себя, из-за того, что его уже не могут отличить от арендаторов, или на Силию и ее предательство. Едва ли это имело значение, так как, в конце концов, это было одно и то же.

— Очевидно, Силия не боится, что ее муж повесит тебя за воровство лошади, — с издевкой заметил он.

Спустившись по другую сторону изгороди, Дунстан пошел через пастбище, размышляя, схватить ли дурака за шиворот и бросить на кучу свежего конского навоза или пинками проводить его назад в Баден к Силии.

К его изумлению, молодой человек извлек из кармана пистолет.

— Не подходи ко мне! Я сообщу о тебе властям.

На столь близком расстоянии Дунстан признал в дрожащем идиоте одного из компании Силии, которую она обычно приглашала в дом Ивесов. Джордж Викхам, наследник графского титула.

В то же самое время, когда Дунстан узнал его, юноша понял, что в этой грубой одежде перед ним муж Силии.

— Ивес! Мне следовало бы подумать, что даже у неотесанного мужлана достаточно мозгов, чтобы держаться на расстоянии, когда его жена просит о том, что по закону принадлежит ей.

Неотесанный мужлан!

Дунстан взорвался. Он пошел прямо на обидчика, сжимая кулаки.

Запаниковав, Викхам бросил уздечку лошади и обеими руками схватился за пистолет.

— За честь женщины я бросаю тебе вызов. Честь. Как будто у Силии была хоть капля чести. С презрением взглянув на дрожащий пистолет, Дунстан прикинул: что у него довольно хорошие шансы разоружить пьяного, но стоит ли подставляться под пулю, если этого можно избежать. У него чесались руки — так бы и снес он пустую голову Викхама, — но гнев Дунстана был направлен больше на Силию, чем на ее очередную жертву.

— Возвращайся к Силии и скажи, чтобы она купила этих лошадей.

— Я вызываю тебя на дуэль! — кричал парень. — Ты не можешь так обращаться с леди и поэтому заслуживаешь смерти.

Дунстан нетерпеливо приблизился к вооруженному вору. Никто не заслуживает смерти из-за Силии, но этому задире нужно устроить небольшую взбучку.

— Я предупреждаю тебя, Ивес! Ты не можешь побить меня, как избиваешь ее. Достаньте ваше оружие, сэр. — Викхам отступил еще на шаг.

Избиваю ее! Дунстан фыркнул из-за нелепости этой лжи.

— Если бы я бил эту проклятую женщину, ее бы уже давно не было в живых и она бы не мучила никого из нас сейчас.

Вместо того чтобы спорить дальше, Дунстан кинулся на задиру. Викхам увернулся от удара, и кулак Дунстана лишь слегка задел его слабую челюсть. Потеряв равновесие, Викхам попятился назад. Поскользнувшись на куче свежего навоза, он с криком повалился на землю, упав прямо на руку с пистолетом.

Прогремел выстрел, и в воздухе запахло дымом. К своему ужасу, Дунстан увидел, что благородный Джордж Викхам лежит неподвижно, а из раны в его боку сочится кровь.

— Прочь, проклятое пятно! — испуганно пробормотал Дунстан, сидя на мраморных ступенях сельского особняка брата и уставившись на компрометирующее буро-красное пятно на его сапоге.

Смочив носовой платок в кружке с пивом, стоявшей рядом, он попытался стереть улику с грязной кожи.

— Я не неотесанный мужлан. — Оскорбление Викхама все еще терзало его. Но его противник не слышал этих возражений, так как его больше не было в живых. Ужас перед лужей крови начисто лишил Дунстана способности видеть и слышать.

— Сэр? — встревожено позвал его помощник шерифа, в то время как дьячок и санитар грузили на телегу тело когда-то благородного Джорджа.

Дунстан оторвал взгляд от сапога и посмотрел на молодого человека, который дрожал от страха. У Дунстана не было никакого оружия кроме кулаков, но этого вполне хватало, чтобы испугать парнишку.