– Эй, братан, сдавайся по-хорошему! – крикнули мне. – Нас трое, если не сдашься, пристрелим!

– Пошел на… – крикнул в ответ. – Пошли вы в… такие, вертеть я вас хотел на… засунь свой… в… своему соседу, а потом нажми на… чтобы… и вообще, – дальше я использовал многочисленные морские жаргонизмы и местные непереводимые фольклорные выражения.

– Ты чо, моряк? Флотский? – почему-то радостным голосом закричал здоровяк из-за камней. – Сдавайся!

– Пошел ты… – я продолжил сыпать примерами неизящной словесности.

– Что-то ты больно разговорчивый, – заорал в ответ кто-то другой, кричавший немного картавил.

Зубы заговаривает, отвлекает, скорее всего, сейчас меня обходят со стороны, чтобы напасть сзади и взять живым. Зажал гранату между ног, с трудом вырвал кольцо здоровой рукой. В фильмах очень часто показывают, как кольцо вырывают зубами, фигня все это, зубы сломаются, а предохранительные усики даже не разожмутся. Сзади послышался легкий шелест, тут же забросил гранату себе за спину.

Бум! – глухо бухнул взрыв ручной гранаты.

Бам! Бам! Бам! – пистолет был загодя направлен в сторону камней, поэтому, когда прогремел взрыв и оттуда высунулась голова, тут же открыл огонь. Есть, попал! Пуля попала в голову чрезмерно любопытному бойцу, расплескав его мозги на ближайшие валуны.

Сильный удар выбил пистолет из рук, сверху навалилось грузное тело, одну руку взяли на болевой, но, видимо, с болевым порогом у меня что-то приключилось, я совершенно не чувствовал боли, извернулся, выхватил нож и ткнул им в ногу нападавшего, потом еще раз и еще. Кажется, попал ему в гениталии, он взвыл как бешенный бык, хватка ослабла, враг откатился в сторону и, свернувшись в позу эмбриона, катался по земле, держась за низ живота. Поднял пистолет и добил мерзавца.

Зараза, такая! Руку он мне все-таки сломал, кисть торчала под неестественным углом. Ё-мое! Этот день сегодня закончится или нет?!

Царапая камень пальцами, все-таки встал на ноги, огляделся. Здоровяк лежит на земле весь в крови. Метрах в пяти валяется второй, взрывом гранаты ему оторвало ногу, видимо от болевого шока он и загнулся.

Тяжело ковыляя, вернулся обратно, нашел третьего, во лбу у него зияли две дырки, а вот затылка не было. Тут же лежал и «Печенег» соединенный лентой с заплечным контейнером, в котором находился боезапас.

Подтащил пулемет к камням, кое-как установил его, все-таки тяжело ворочать железяки одной рукой, да еще и будучи контуженым. С такими ранами далеко не уйду, легче остаться здесь и принять свой последний и решительный бой… с интернационалом воспрянет род людской! – вспомнил строки знаменитого когда-то гимна.

Интересно, сколько патронов осталось в коробке, а то, судя по тому, что пулеметный ствол был еще горячий и от него шибало порохом палили из него долго и часто.

Несколько бойцов противника появились в поле зрения через пару минут, шли осторожно, с опаской оглядываясь по сторонам. Трое, следом еще парочка, потом еще и еще, всего с десяток, может больше.

Та-та-та! – пулемет зачастил длинными очередями, держать прыгающую тарахтелку одной рукой жутко неудобно. Противник быстро залег, начав отстреливаться. Перешел на короткие очереди, прижимая стрелявших к земле, не давая им высунуться. Мне этой битвы уже не выиграть, надо только потянуть время. В ответ несколько раз хлопнул подствольник, ВОГ взорвался наверху среди ветвей деревьев. Патронов в брезентовом ящике надолго не хватило, через несколько минут затвор сухо клацнул, оповестив меня, что боезапас иссяк.

У бойца, с прострелянной черепушкой в разгрузке торчали несколько РДГ-2, подобрал их, заодно сняв и осколочную Ф-1.

Снял боковую крышку с дымовой гранаты, резко дернул за тесемку запального приспособления, и из грязно-желтой трубки повалил густой белый дым. Отбросил гранату от себя, ту же процедуру провернул и со второй эрдэгэшкой.

Осколочную «лимонку» зафиксировал камнями, ослабил усики чеки, к которой примотал леску, а потом пополз вниз по склону. Передвигался то на четвереньках, то по-пластунски, а то и вовсе съезжал на пятой точке. В катушке было метров сорок лески, можно было ползти и дальше, но сзади послышались резкие возгласы, и я дернул за свой конец пластиковой нити.

Бумс! – взрыв гранаты рявкнул тихо и несерьезно, от осколков меня прикрыл очередной вросший в землю валун.

Пополз дальше, как потерял сознание, не помню, просто, вдруг потемнело в глазах, звук пропал… и все!

Очнулся – вокруг темень, как у негра, сами знаете где, тело ныло, будто после знатной взбучки. На небе пылали звезды, света, конечно, маловато, но зрение уже немного адаптировалось и можно разглядеть дорогу.

Осмотрел себя, вроде жив и частично здоров – кисть руки опухла, но особо не болела, так слегка ныла. Раненая нога двигалась и слушалась. Это хорошо, значит, можно идти дальше. Достал пистолет, выщелкнул магазин, перевернул пистолет рукоятью вверх, зажал коленями, вставил здоровой рукой новый магазин, уперев в подошву, передернул затвор, досылая патрон. Потом занялся сломанной рукой. Шипя и матерясь сквозь зубы от боли, наложил самодельную шину на руку, туго замотав ее отрезанными от свитера рукавами. Ну все, можно двигать дальше.

Кстати, а где я?!

Только сейчас сообразил, что вокруг пейзаж совершенно не знакомый. Склон был другой, более пологий и ровный, без камней и скальных осколков, без буков и корявых сосен. Под ногами густая трава, характерная для заливных и альпийских лугов. А еще, пахло близкой водой, где-то рядом река или озеро.

Странно, как я здесь оказался?! Опять, что ли, «провал в памяти» во время которого, я пешкодралом отмахал пару километров? Фигово, если так!

Вновь огляделся по сторонам, совершенно не знакомые места, да, блин, ну, что за дела такие, куда меня черти занесли?!

Мысль о чертях и нечистой силе пронеслась в голове, оставив после себя ощущение тревоги и предчувствие чего-то мерзкого и чрезвычайно опасного.

Ох, не дай бог, опять нарваться на клювомордого и его друзей!

Осторожно ступая, чтобы не сломать себе ноги, пошел вниз по склону. Идти было тяжело, правая нога не слушалась, и, казалось, что вместо неё деревянный костыль.

Куда иду, зачем иду? – запоздало подумал я. – Правильнее дождаться утра, оглядеться, определиться, в какой стороне Сиротинск, и идти к нему.

Уселся на поваленное дерево, огляделся по сторонам, думая, когда же наступит утро и в какой стороне Сиротинск. Неожиданно, где-то в высоте раздались зловещее птичье клокотанье и шелест крыльев.

Ё-мое! Накаркал! Неужели опять?!

Высоко в черном небе рвалось от порывов ветра, темное облако, очень сильно похоже на птичий силуэт. Если это не галлюцинации, значит, темные твари пришли по мою душу! Вот гадство, не было печали, послал мне чертушка гостей!

Вскочил с насиженного места и бросился бежать, а точнее ковылять. Быстрее, прочь от этой черной твари над головой, которая точно не даст мне второй раз уйти живым. Страх придал сил, и я двигался довольно быстро, совершенно забыв обо всех мерах предосторожности, бежал, не глядя под ноги и по сторонам, шелест крыльев гнал меня вперед, как глупого барана на убой.