Разрушение международной морали

Когда в течение девятнадцатого века демократический отбор и ответственность государственных чиновников заменили правление аристократии, структура международного общества, а вместе с ней и международная мораль претерпели фундаментальные изменения. Практически до конца девятнадцатого века аристократические правители отвечали за ведение иностранных дел в большинстве стран. В новое время их место заняли чиновники, избираемые или назначаемые независимо от классовых различий. Эти чиновники несут юридическую и моральную ответственность за свои официальные действия не перед монархом, то есть конкретным человеком, а перед коллективом, то есть парламентским большинством или народом в целом. Важный сдвиг в общественном мнении может легко потребовать смены кадров, формирующих внешнюю политику. На смену им придет другая группа лиц, взятая из той группы населения, которая преобладает в данный момент.

Правительственные чиновники больше не набираются исключительно из аристократических групп, а практически из всего населения. Нынешний американский госсекретарь — бывший генерал. Министр иностранных дел Франции — бывший профессор колледжа. Место министра иностранных дел Великобритании занял бывший генеральный секретарь профсоюза работников транспорта и общего назначения. За внешнюю политику России отвечает бывший профессиональный революционер.

В таких странах, как Великобритания, Франция или Италия, где правительству для сохранения своего поста необходима поддержка большинства парламента, любое изменение парламентского большинства влечет за собой необходимость изменения состава правительства. Даже в такой стране, как США, где не Конгресс, а только всеобщие выборы могут привести администрацию к власти или сместить ее, текучесть политиков в Государственном департаменте достаточно значительна. За восемнадцать месяцев, с июля 1945 года по январь 1947 года, в Соединенных Штатах сменилось три государственных секретаря. Из всех политиков Государственного департамента, то есть заместителей и помощников секретаря, занимавших свои посты в октябре 1945 года, ни один не оставался на своем посту два года спустя. Непостоянство лиц, определяющих политику в международных делах, и их ответственность перед неопределенным коллективным субъектом имеет далеко идущие последствия.

Эта трансформация внутри отдельных наций превратила международную мораль как систему моральных ограничений из реальности в простую фигуру речи. Когда мы говорим, что Георг III Английский был подвержен определенным моральным ограничениям в своих отношениях с Людовиком XVI Французским или Катариной Великой Российской, мы имеем в виду нечто реальное, то, что может быть идентифицировано с совестью и действиями определенных конкретных людей. Когда мы говорим, что Британское Содружество Наций или даже только Великобритания имеет моральные обязательства по отношению к Соединенным Штатам или Франции, мы используем фикцию. В силу этой фикции международное право имеет дело с нациями, как если бы они были отдельными личностями, но ничто в сфере моральных обязательств не соответствует этой правовой концепции. Что бы ни требовала совесть Георга VI как конституционного главы Британского Содружества и Великобритании в отношении ведения внешних дел Великобритании и Содружества, это не имеет никакого отношения к фактическому ведению этих дел; ибо Георг VI не несет ответственности за эти дела и не имеет на них никакого фактического влияния. А что же премьер-министры и государственные секретари по иностранным делам Великобритании и доминионов? Они лишь члены кабинета министров, который как коллективный орган определяет внешнюю политику, как и любую другую политику, решением большинства. Кабинет в целом несет политическую ответственность перед партией большинства, чьи политические предпочтения он должен воплощать в политические действия. Юридически он ответственен перед парламентом, в котором он, согласно конституции, является лишь комитетом. Парламент, однако, несет ответственность перед электоратом, от которого он получил мандат на управление и от которого его отдельные члены надеются получить еще один мандат на следующих всеобщих выборах.

Наконец, отдельные члены электората могут вообще не иметь моральных убеждений наднационального характера, которые определяют их действия в день выборов и в промежутке между ними, или, если такие убеждения у них есть, они будут самыми разнородными по содержанию. Другими словами, будут те, кто действует в соответствии с моральной максимой: «Прав я или нет — моя страна». Будут те, кто применяет к своим собственным действиям в отношении международных дел, как и к действиям правительства, стандарты христианской этики. Будут и те, кто применяет стандарты Организации Объединенных Наций или гуманитарной этики мирового правительства. Колеблющиеся члены директивной группы или постоянной бюрократии Министерства иностранных дел могут отражать или не отражать эти и подобные разделения мнений. В любом случае, ссылка на моральный курс требует индивидуальной совести, из которой он исходит, и не существует индивидуальной совести, из которой могло бы исходить то, что мы называем международной моралью Великобритании или любой другой нации.

Это был их личный поступок, и это были их личные убеждения. Когда в тот же момент канцлер Германии как глава германского правительства признал незаконность и аморальность нарушения нейтралитета Бельгии, оправданного только состоянием необходимости, он говорил только за себя. Голос его совести не мог быть и не был отождествлен с совестью коллектива, называемого Германией. Моральные принципы, которыми руководствовался Лаваль как министр иностранных дел и премьер-министр Франции, принадлежали ему, а не Франции, и никто не претендовал на последнее.

Моральные нормы заложены в совести отдельных людей. Поэтому управление государством четко определенными людьми, которые могут нести личную ответственность за свои действия, является необходимым условием существования эффективной системы международной этики. Там, где ответственность за управление широко распределена между большим количеством людей с различными представлениями о том, что морально необходимо в международных делах, или вообще без таких представлений, международная мораль как эффективная система сдерживания международной политики становится невозможной. Именно по этой причине Дин Роско Паунд мог сказать еще в 1923 году: «Можно с уверенностью утверждать, что моральный… порядок среди государств был ближе к достижению в середине восемнадцатого века, чем сегодня».

Разрушение международного общества

Если демократический выбор и ответственность государственных чиновников разрушили международную мораль как эффективную систему сдерживания, то национальный изм разрушил само международное общество, в рамках которого действовала эта мораль. Французская революция 1789 года знаменует собой начало новой эпохи истории, которая является свидетелем постепенного упадка космополитического аристократического общества и сдерживающего влияния его морали на международную политику. Говорит профессор Г.П. Гуч:

Если патриотизм стар, как инстинкт человеческого объединения, то национализм как сформулированное