– Господа, – заговорил он, – мы сейчас со всем разберемся. Это недоразумение.

– Недоразумение – это ты, – усмехнулся Анхель и наконец подошел к нему, взглядом встречаясь с Софией, затем дотронулся до ее пистолета и опустил ее руку. – Что же получается, ты нажил себе больше врагов?

Они стояли друг напротив друга, сверля взглядами. Ни один не уступал.

– Чертов цыган, – проскрипел зубами Александр. – Будь ты проклят! Надо было покончить с тобой в тюрьме, а лучше еще раньше, когда ты был мальчишкой.

– Да что ты! – усмехнулся Анхель и обернулся к посетителям: – А они знают, кто такой Александр Зец? Может быть, рассказать им правду? И завтра это будет во всех новостях. Об Александре узнают все! Среди посетителей есть репортер? – Он раскинул руки в стороны, ожидая ответа. – Все узнают, как ты присваиваешь чужой труд себе. Как ты отбираешь то, что принадлежит тому, кто слабее! Продолжать?

– Заткнись!

– После того как вы покинете мое помещение, – Анхель указал на выход. – И закроете дверь с той стороны.

– Я… – начал говорить Александр и осекся, понимая, что на него смотрят все присутствующие. – Я с тобой разберусь позже. Клянусь, цыган, это твоя последняя выходка.

Ромаль был спокоен, в отличие от Софии, которая держала пистолет в опущенной руке и боялась, что Александр выстрелит в захватчика. Но нет! Анхель знал, что сейчас Александр не станет марать руки, а вся охрана схвачена и обезоружена. Заступников нет, а собственных сил мало, чтобы прилюдно убить цыгана.

– Это мы еще посмотрим. Но сейчас «Обсидиан» вернулся к своему хозяину. А ты пошел вон!

Наверняка для Александра этот день стал самым унизительным в жизни. Его прогоняли цыгане, и делали это с гордостью. Цыганская гордость особенная, она заставляет трепетать и подчиняться.

Молча, неровными шагами Александр направился к выходу и лишь у двери скомандовал своим людям, чтобы те шли следом. В зале повисла тишина. Гости наблюдали за новым хозяином, боясь сдвинуться с места, но Анхель улыбнулся и даже поклонился:

– Ничего не изменилось, небольшая перестановка в руководящем составе, но на вас это никак не отразится. Продолжайте веселиться дальше. – Он рукой указал на бармена, и тот включил музыку.

Люди слегка расслабились и, к удивлению Софии, продолжили делать ставки, пить шампанское и разговаривать. Ушли немногие, скорее всего те, что были приближенными Александра.

– Храбрая девушка, – Анхель схватил фужер с шампанским у официанта и поднес его Софии, – меняю шампанское на пистолет. У тебя есть шанс захватить «Обсидиан» еще раз, приставив его к моему виску. Получается это у тебя неплохо.

Только сейчас девушка расслабилась, даже не поняв, в какой момент Анхель подменил пистолет фужером. Цыгане – ловкие мошенники. Она улыбнулась, закрыв глаза, и поняла, что перенервничала… Очень сильно перенервничала, но все уже закончилось.

– София.

Пришлось открыть глаза. Анхель редко называл ее по имени, обычно это происходило тогда, когда он хотел сказать что-то серьезное. Вот и сейчас он убрал пистолет за пояс брюк и взял ее руку в свою. Тепло его ладони согревало душу и сердце. Внезапно его губы коснулись ее руки, и София затаила дыхание.

– Наис, бесстрашная девушка, ты спасла многих цыган от нищеты, ты дала им работу, а мне вернула то, что я создавал годами. – Он оглядел зал. – Это не браслет принес мне удачу, ее принесла мне ты.

София сглотнула, готовая уже вывалить на него признание в любви, но их прервал Михей. Он кинулся к Анхелю с объятиями. Потом рядом оказался Йон, а затем остальные цыгане, кто не был занят работой, пожимали хозяину руку и кивали Софии, выражая благодарность. Она лишь улыбалась и кивала в ответ, все еще держа фужер с шампанским. Вторую руку жег поцелуй мужчины, который стоял в шаге от нее. Это давало надежду. София вдруг осознала, что после сегодняшних событий в их отношениях может наступить оттепель.

Не прошло и получаса, как в «Обсидиане» воцарилась дружеская теплая атмосфера, море улыбок, искренних поздравлений, даже в зале стало светлее.

– Гаджо, – к Софии подошел Йон, – прошу меня простить за недоверие. Ты была бесстрашна и решительна, и подруга у тебя классная. – Он поднял ладонь, и девушка приложила к ней свою. – Она придет сюда?

– Я позвоню. Если скажу, что мы победили, то она прибежит.

Йон удалился, а София решила не тянуть со звонком, вытащила телефон из сумочки и уже собиралась набрать Йовану, но к ней подошел Михей:

– Дочка, моей благодарности не будет предела. Ты смелая девушка. Самая смелая из всех, кого я знал и знаю. Цыгане перед тобой в долгу.

– Ну что вы говорите… Это минимум, что я могу сделать для вас после того, как предала. Надеюсь, мое предательство будет прощено.

– Я не сомневаюсь в этом, – улыбнулся Михей и отошел от нее.

Кем работал он в этом заведении, София не знала, но что-то подсказывало ей, что он был ближайшим сподвижником Анхеля.

От мыслей о цыгане щеки вспыхнули. София вспомнила поцелуй Анхеля и даже посмотрела на руку. Очень скоро ее Ромаль сдастся, не сможет быть рядом, но в то же время не с ней. Сватовство и предстоящая помолвка Милоша и Ясмин сблизят их еще больше.

Кто-то схватил ее за руку и потянул. От неожиданности девушка выронила фужер, и он разлетелся на осколки.

– К счастью, – засмеялся Анхель. Он повел ее за собой, а она покорно шла, готовясь к серьезному разговору. – Или к деньгам.

– Куда мы идем?

– В одно очень значимое для меня место. Тебе оно понравится.

София готова была идти за ним хоть на край света. Они спустились по крутой лестнице, где горел приглушенный свет и пахло сыростью, и как только дошли до конца, Анхель открыл небольшую скрипучую дверь. Перед Софией открылось помещение с низким потолком и кирпичными непокрашенными стенами. Вдоль стен крепились стеллажи, где хранились бутылки с вином.

Он завел ее внутрь и отпустил руку. Здесь было прохладно.

– Ты хочешь выбрать самое лучшее вино? – поинтересовалась она.

– Кое-что лучше.

Анхель схватился за