мира Николаем Тихоновым, который сам был фронтовиком[768]. Организация продолжала раздражать СКВВ, по крайней мере, до середины 1960-х годов[769].

Описанная организация явилась результатом первого качественного скачка, произошедшего в истории советского ветеранского движения. После смерти Сталина в 1953 году его преемник Хрущев – возможно, из-за своего позитивного опыта взаимодействия с упомянутым украинским объединением – разрешил наконец, пусть и не без некоторой опаски, создание новых ветеранских организаций. В середине 1950-х комитеты помощи были восстановлены; им, как и их предшественникам военных лет, предстояло содействовать демобилизованным в реинтеграции «на гражданке». На этот раз, правда, речь шла об офицерах, которых с 1953 года начали демобилизовать в массовом порядке. Отличие заключалось в том, что теперь комиссии создавались не на предприятиях, а при военкоматах. Поскольку доступ к советским военным архивам остается довольно ограниченным, информация об этих новых структурах скудна. Нам известно, однако, что они были учреждены около 1955 года Министерством обороны СССР и просуществовали до самого распада Советского Союза[770]. Гораздо лучше задокументирован другой этап частичного пересмотра послевоенной политики – а именно основание всесоюзной ветеранской организации, состоявшееся в Москве осенью 1956 года. Архивные фонды этого объединения ясно показывают, что Советский комитет ветеранов войны являл собой итог не столько признания «верхами» народных чаяний, сколько присвоения «низами» институции, которая конструировалась для принципиально иных целей.

Не вызывает сомнений то, что СКВВ задумывался не ради отстаивания ветеранских интересов, а скорее для ведения пропагандистской работы за рубежом – как своего рода «потемкинский» институт. Комитет был организован потому, что в ситуации «холодной войны» советскому руководству захотелось использовать международное ветеранское движение, представляемое Всемирной федерацией ветеранов (Fédération Mondiale des Anciens Combattants – FMAC), в качестве площадки для пропаганды коммунистической идеологии. Это интернациональное объединение, кстати, еще ждет своего историка. Оно было основано в 1950 году и сегодня, имея штаб-квартиру в Париже, включает в себя 170 ветеранских организаций из 84 стран на пяти континентах; иначе говоря, совокупное членство в нем составляет приблизительно 27 миллионов человек[771]. В 1952 году федерация представляла интересы 16 миллионов[772], а в 1955 году – 18 миллионов ветеранов[773]. В 1954 году, когда Всемирная федерация ветеранов проводила в Вене свою V ежегодную ассамблею, Советский Союз организовал альтернативную встречу бойцов Сопротивления из обеих частей Европы, которая была полностью проигнорирована австрийской прессой[774].

К 1956 году советская тактика изменилась. Воодушевившись, возможно, в целом положительным впечатлением, сложившимся в ходе приема делегации американских ветеранов, которые приезжали в Москву на празднование десятой годовщины встречи американских и советских войск на реке Эльбе[775], Советский Союз попытался присоединиться к Всемирной федерации ветеранов. Инициативная группа, которой предстояло создавать советскую ветеранскую организацию, была утверждена указом президиума ЦК КПСС в 1955 году в контексте празднования десятой годовщины Победы[776]. Собравшись на первое заседание 3 мая 1956 года, группа решила, что учредительная конференция советского объединения бывших фронтовиков должна состояться в начале июня[777]. Вскоре после этого группа направила двух советских наблюдателей на VI ассамблею Всемирной федерации ветеранов, проходившую в мае и июне того же года. В ходе форума у советских посланцев состоялась долгая «деловая встреча» с президентом и генеральным секретарем FMAC, на которой обсуждались перспективы присоединения СССР к федерации. К огорчению гостей, договориться о вступлении не удалось, но стороны согласились запустить программы обмена между советской (еще не существующей) ветеранской организацией и западными ветеранскими движениями[778]. В конечном счете Советский Союз стал членом FMAC только в 1988 году[779].

Не исключено, что именно это неслучившееся воссоединение – или какие-то иные сопутствующие осложнения – задержало проведение запланированной на июнь учредительной конференции. Лишь 3 июля 1956 года ЦК принял постановление об учреждении Советского комитета ветеранов Великой Отечественной войны[780]. Сама организация была основана на всесоюзной учредительной конференции, открывшейся 29 сентября того же года, где был принят устав и избран исполнительный орган СКВВ.

Новая организация создавалась с единственной целью: ей предстояло заниматься международной пропагандой. Из одного выступления к другому, из одной статьи устава к другой ее руководство продвигало неизменный базовый тезис: советские ветераны уже живут в лучшем из возможных миров; у них нет и не может быть бед и невзгод, поскольку обо всех советских гражданах – и ветеранах, и не ветеранах – заботится государство; следовательно, при социализме не нужно создавать какие-то группы интересов; новая институция должна заниматься пропагандистской работой среди ветеранов и, что более важно, за рубежом; ничего другого от нее не требуется[781].

В конце конференции делегаты единодушно проголосовали за основание общественного ветеранского объединения со штаб-квартирой в Москве. Высшим органом организации советских ветеранов войны (по сути, фиктивной структуры) объявлялась всесоюзная конференция, которая должна была проходить каждые четыре года или пять лет. Собственно СКВВ в составе 75 человек, избранных на конференции, был исполнительным органом этой «организации». Его президиум вел всю текущую работу в период между большими конференциями. В помощь президиуму СКВВ были сформированы три секции из «актива ветеранской общественности»: секция бывших фронтовиков Гражданской и Великой Отечественной войн, секция бывших партизан и подпольщиков, секция бывших узников концлагерей (т. е. военнопленных). Кроме того, были сформированы бюро пропаганды и бюро международных связей[782].

Таким образом, организация была структурирована в типично советской манере: она имела солидный легитимирующий орган, не слишком дееспособный на практике, небольшой «комитет», тоже собиравшийся не особенно часто, и очень узкий круг людей из Москвы, которые, собственно, и вели всю внутреннюю работу. Низовых филиалов не было ни на местном, ни на региональном, ни на республиканском уровнях; формальное членство тоже отсутствовало. Казалось, главная цель достигнута: на свет появилось «потемкинское» учреждение, которое могло бы подать заявку на вступление в FMAC, но при этом не создавало бы никакой институциональной базы для защиты ветеранских интересов в родной стране[783].

Однако организаторы не учли того, что нельзя создать ветеранскую организацию без самих ветеранов. Неприятности начались с самого начала. На первом пленарном заседании СКВВ, которое проходило в день учредительной конференции, начальству с трудом удавалось удерживать 75 его членов в предписанных рамках. Снова и снова руководители объясняли, что главной задачей объединения будет международная пропаганда, что массовой организации не планируется, что предполагаются местные собрания ветеранов, но без местного членства, что представители на местах нужны лишь для того, чтобы принимать заезжих гостей-иностранцев[784]. Упрямство, с которым даже ключевые члены отказывались воспринимать подлинные задачи организации, заставило начальство почувствовать, что легко не будет. Активисты, которыми