— Алло!

Хриплый искаженный голос прошипел:

— Брось это дело, а то пожалеешь. Ты даже не понимаешь, с кем связалась.

Раздались гудки. Я в ужасе уставилась на дисплей, но номер не определился. Неужели мне позвонил кто-то из центра? Я даже не поняла, мужчина это был или женщина — голос явно изменили с помощью компьютерной программы, что сделало его особенно пугающим. Я набрала код, который мне дали в полиции, понадеявшись, что они смогут определить, откуда звонили.

Сев на диван, я попыталась собраться с мыслями. Похоже, у моих страхов все же были некоторые основания. В процессе расследования я кого-то рассердила. Надо было решить, как действовать дальше. Угроза напугала меня, но даже если звонили из центра, Аарон вряд ли осмелится как-то навредить мне: он должен понимать, что дело против него, скорее всего, закроют. Если же со мной что-то произойдет, его заподозрят первым, а он не дурак. Вполне возможно, что он пытается меня запугать, чтобы я не привлекала к центру нежелательное внимание.

Телефон зазвонил снова, и у меня заколотилось сердце. Я выждала немного, взяла себя в руки и взглянула на определитель — там высветился слабо знакомый мне набор цифр.

— Алло?

— Добрый вечер, Надин, это Тамми.

— Тамми! Как ваши дела? — Я с облегчением откинулась на спинку дивана.

— Так себе.

Голос у нее звучал напряженно. Я снова выпрямилась и поспешно спросила:

— Что случилось?

— Муж не хочет, чтобы я шла в полицию, — сказала она хрипло, словно готовясь заплакать.

Печальный, но предсказуемый результат.

— И что вы теперь собираетесь делать? Вы пойдете туда?

— Не знаю. Он по-своему прав. Ему страшно за нас с Диллоном. Все думают, что этот центр — просто рай на земле, а Аарон там царь и бог. Муж боится, что обо мне будут писать всякие гадости в газетах. Он думает, что мне никто не поверит.

По ее печальному тону было ясно, что она разочарована — в своем ли муже или в нашей затее, я не знала. Он действительно был прав — битва будет нелегкая. Многие не поверят ей, а если дело дойдет до суда, это будет необычайно тяжелый период для их брака. Я все это прекрасно понимала.

Поскольку поиски на бывшей территории коммуны ничего не дали, а Тамми отказывалась идти в полицию, шансы выдвинуть обвинение против Аарона стремительно таяли. Впрочем, главное, чтобы Тамми осталась довольна своим решением.

— Тамми, я понимаю, как вам сейчас нелегко, — сказала я. — Очень тяжело идти против воли близких. Иногда нам приходится поступать так, как мы считаем правильным, хотя это приносит боль окружающим. Я уважаю ваше решение. Надеюсь, вы поступите так, как будет лучше для вас.

— Больше не могу говорить, — сказала она вдруг приглушенно.

На заднем фоне раздался шум, потом сердитый мужской голос. Тамми что-то умоляюще ему сказала.

— Тамми, все в порядке? — спросила я.

Мне ответил мужской голос:

— Не звоните сюда больше.

Он повесил трубку.

Я сидела в темной гостиной и слушала, как бешено колотится сердце. Мне было страшно за Тамми, но повода звонить в полицию не было, а если бы я перезвонила ей, то, скорее всего, лишь ухудшила бы положение. Оставалось надеяться, что с ней все в порядке. Успокоившись, я стала думать, как быть дальше. Оставался один человек. Я собралась с мыслями и набрала номер Даниэля. Прошло уже несколько дней, а он так и не позвонил, поэтому я даже не знала, вернулся ли он в коммуну и работает ли еще его телефон. Однако он быстро поднял трубку.

— Даниэль, это Надин. Я по тому же поводу.

— Простите, эта работа отняла у меня больше времени, чем я думал. Обещаю, как только я доберусь до центра, поищу Лизу и дам вам знать.

Я откинулась на спинку дивана, чувствуя, как по лицу текут слезы.

— Спасибо. — Я вздохнула. — Все остальные не смогли мне помочь.

— А к кому вы еще обращались? — поинтересовался он.

— Есть еще одна жертва, ее семья до сих пор живет в центре. Но она не готова обратиться в полицию и не может связаться ни с кем из родственников.

— Видимо, боится, что ее ложь раскроют. Если бы вы когда-нибудь побывали в центре, то сами бы не поверили этим обвинениям. — Голос его звучал гордо и уверенно. — Аарон великолепный учитель. Вы его просто не знаете.

— Я его знаю.

Я осеклась прежде, чем успела выдать что-то еще. Оставалось надеяться, что Даниэль не заметит мою промашку, но он молчал. Потом медленно заговорил:

— Подождите… Так вы там жили? Так вы поэтому…

Теперь пришла моя очередь взять паузу. Я не знала, стоит ли рассказывать ему что-либо. Что стоит рассказать, а что — скрыть? Тут я одернула себя: как можно ожидать, что окружающие будут откровенны со мной, если сама я до сих пор боюсь делиться своей историей?

— В детстве я жила в коммуне в Шонигане вместе с матерью и братом.

— Правда? — Он явно был ошеломлен. — А почему вы раньше ничего не сказали?

— В той ситуации это было бы неуместно.

Это и сейчас неуместно. Если Даниэль все же решит подать в суд на больницу, я открыто подставляюсь под удар.

— Но если вы их знаете, то сами понимаете, что там ничего плохого быть не может, — сказал Даниэль. — Это хорошие люди.

Поскольку я уже вышла за рамки зоны комфорта, останавливаться на полпути не имело смысла.

— Даниэль, я стала одной из жертв Аарона. Я заявила на него в полицию.

Мертвая тишина.

— Так вот что вы наговорили Хизер! — воскликнул он наконец. — Вот почему она так расстроилась! Что вы ей сказали?

Его мысли потекли в опасном направлении. Еще немного, и он обвинит меня в том, что она покончила с собой.

— Я ничего ей об этом не рассказывала. Она ничего не знала.

Я не дышала, молясь о том, чтобы не потерять Даниэля. Он был моим последним шансом.

— Не звоните мне больше, — сказал он.

На следующее утро я приехала на работу пораньше, чтобы посоветоваться с Кевином. После нашей встречи он звонил мне, но я пропустила звонок и не смогла ему перезвонить. Как быть с нашими отношениями, я еще не решила, но была твердо уверена, что должна пойти в коммуну. Если Лиза там, я найду выход, но сначала надо было узнать наверняка. При этом, как это ни ужасно, я боялась встречи с Аароном.

Накануне вечером мне еще дважды звонили с угрозами и требованиями остановиться. Если же я продолжу, то пожалею, сообщали звонящие. Полиция уже вела расследование, и я подозревала, что все это только пустые угрозы, тем не менее нервничала. Пока же мне хотелось, чтобы Кевин пошел в коммуну вместе со мной. Однако его кабинет был закрыт, а Мишель сказала, что он на весь день ушел на семинар. Я оставила сообщение с просьбой перезвонить у него на автоответчике.