3. Разрешить НКВД Литовской, Латвийской и Эстонской ССР выслать в административном порядке в северные районы Казахстана сроком на 5 лет проституток, ранее зарегистрированных в бывших органах полиции Литвы, Латвии, Эстонии и ныне продолжающих заниматься проституцией.

4. Рассмотрение дел на лиц, арестованных и ссылаемых согласно настоящему постановлению, возложить на Особое совещание при НКВД СССР…»[522]

Как видим, вопреки утверждениям М. Лаара, высылке не подлежали члены политических партий, военизированных и студенческих организаций, служители церкви, члены Красного Креста и «вообще все, кто имел хоть какие-то связи с заграницей (в т. ч. филателисты и интересующиеся эсперанто)». Это утверждение эстонского историка является ложью. Полуправдой является утверждение о том, что высылке подлежали полицейские, тюремщики и офицеры; на самом деле эти категории депортировались только при наличии на них компрометирующих материалов. Если же мы обратимся к документам, то узнаем, что на многих тюремщиков и офицеров в НКВД ЭССР компромата не имелось.

Вот, например, хранящиеся в фондах Государственного архива РФ показания эстонца Карла Метса, до присоединения Эстонии к СССР служившего надзирателем в тюрьме города Выру: «Примерно в июле месяце 1941 г., после того, как части Красной Армии покинули гор. Выру, ко мне на квартиру зашел надзиратель Адер, который сказал мне следующее: “Пойдем работать обратно в тюрьму, там уже собираются старые работники”. Я послушал совета Адера и пошел в тюрьму, где меня принял временный директор тюрьмы Унде, который во время Советской власти работал начальником мастерских в тюрьме гор. Выру. Придя на работу в тюрьму, я там застал прежних надзирателей тюрьмы: Рохланд Кустава, Раудспе Ви-дрик, Нагби Бенегард, Симуль Ян, Потсен Август, Селль Яков, Рааг Эрих, Вяхи Юханес, Тоом Август»[523]. Как видим, изрядное число тюремщиков в городе Выру депортировано не было.

История Карла Метса не является единичной. В период независимости Эстонии в тюрьме города Таллина служил надзиратель Кристиан Паусалу, замеченный в жестоком обращении с заключенными. Как тюремщик, на которого имелся компромат, он в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 16 мая 1941 г. должен был быть депортирован. Однако Паусалу не только не подвергся высылке и аресту, но даже был призван в армию после начала Великой Отечественной войны[524].

2.4. Численность подлежавших депортации

Очевидной ложью является также утверждение М. Лаара, что в категорию подлежащих депортации входило 23 % населения Эстонии. Категории населения, подлежащие депортации, практически полностью совпадают с категориями учтенного антисоветского и уголовного элемента в справке НКГБ СССР от 5 июня 1941 г. Вот этот документ:

«СВЕДЕНИЯ о количестве учтенного антисоветского и социально-чуждого элемента по НКГБ Литовской, Латвийской и Эстонской ССР

Примечание:1. По Литовской ССР сведения даны по состоян. на 3/VI.

По Латвийской и Эстонок. ССР — на 26/У

2. В графе 10 по Латвийской ССР включены и немцы, отказавшиеся выехать в Германию.

3. В графе 5 по Эстонской ССР включены проститутки.

Нач. 3-го. отд. 4-го отдела 3-гоуправл. НКГБ СССР Ст. лейтенант гос. безопасности РУДАКОВ». [525]

Как видим, к началу июня 1941 г. общая численность учтенного антисоветского и социально-чуждого элемента в Эстонии составляла 14 471 человек, что составляет около 1,3 % населения Эстонии — а вовсе не 23 %.

Авторы официальных работ по истории советских репрессий в Эстонии осведомлены как о существовании справки НКГБ СССР от 5 июня 1941 г., так о ее содержании. Однако в «Белой книге» этот документ почему-то выдается за «плановое задание депортации» — дескать, Кремль распорядился выселить все 14,5 тысячи человек, значащихся в справке [526].

На самом же деле далеко не все политически неблагонадежные подлежали депортации. Это хорошо видно из документов, хранящихся в Центральном архиве ФСБ. Начиная с 6 июня 1941 г. НКГБ и НКВД Эстонии ежедневно высылали в Москву телефонограммы, в которых указывалось число выявленного и намеченного для депортации антисоветского и уголовного элемента по состоянию на 24:00 предыдущего дня. Дело в том, что сведения, приведенные в «Справке о количестве учтенного антисоветского и социально-чуждого элемента по НКГБ Литовской, Латвийской и Эстонской ССР», носили весьма приблизительный характер. Для повседневной деятельности органов НГКБ этого, может быть, и было достаточно, однако для проведения масштабной депортационной акции были необходимы максимально точные цифры.

Согласно первой телефонограмме от 6 июня 1941 г., НКВД и НКГБ ЭССР выявили 9205 подлежавших депортации представителей антисоветского и уголовного элемента, 2721 из которых предполагалось арестовать, а 6484 — выселить. По категориям намеченные к депортации распределялись следующим образом (см. табл. 9).

Таблица 9. Численность намеченных к депортации из Эстонии по состоянию на 6 июня 1941 г.[527]

Телефонограммы с постепенно увеличивавшимися цифрами намеченных к депортации из Эстонии направлялись в Москву ежедневно.