Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
И вновь пришла весна. Все обновилось, зазеленело, заголубело, и буйно расцвела джида.
Абсаттар пришел сегодня на работу рано, настежь распахнул окна и присел к столу. Чистый утренний воздух, ворвавшийся в просторный, светлый кабинет, приятно бодрил тело. За окном шелестели густой зеленой листвой два могучих карагача. Меж их ветвей без умолку щебетали воробьи. С улицы доносился грохот машин.
Начальник сельхозуправления покосился на календарь, находившийся всегда под рукой на длинном полированном столе, пробежал глазами все пункты намеченной на сегодня работы. Дел предстояло уйма. Ровно в девять подадут машину, и он отправится по совхозам, где сейчас в полном разгаре сев риса. После обеда — бюро. Рассматривается дело одного закоренелого, опасного кляузника. Подобный факт обсуждается на бюро впервые. Нужно до прихода машины ознакомиться с материалами этого сверхнеугомонного товарища… Абсаттар открыл ящик стола, достал красную папку, предназначенную для членов бюро, уткнулся в бумаги. Действительно, в них было немало любопытного.
Около девяти часов девушка-секретарь осторожно открыла дверь.
— Агай, к вам посетитель. Вы можете сейчас принять?
Абсаттар на мгновение оторвался от красной папки, расправил плечи. Он все еще находился под впечатлением неуемной фантазии кляузника и от удивления покачал головой.
— Что, не можете? — уточнила девушка-секретарь.
— Почему же? — улыбнулся ей Абсаттар. — Пусть зайдет.
Он даже не поинтересовался, что за посетитель пожаловал к нему с утра пораньше.
В дверях показалась молодая женщина в большом шелковом платке с кистями, в голубом атласном платье с пышными оборками, в приталенном камзоле. По роскошному наряду Абсаттар принял ее сначала за доморо-щенную артистку из районного Дома культуры, собравшуюся в концертную поездку по аулам, встал было из-за стола, но, встретившись с ней взглядом, от удивления чуть не присел.
Это была Шрынгуль.
Абсаттар на миг растерялся. Потом, все еще не зная, что делать, откашлялся, сердито сдвинул брови.
Шрынгуль, как ни в чем не бывало, шурша длинным платьем, с достоинством проплыла через весь кабинет, подошла к столу начальника управления и плавно опустилась в глубокое кресло. Потом улыбнулась обворожительно, насмешливо, скосила томные глаза на Абсаттара.
— Что, испугался? Душа ушла в пятки? — Она негромко рассмеялась. — Не бойся, не съем…
Абсаттар промолчал.
— Апырмай! — деланно удивилась она. — Холостым был, помнится, перед девушками немел. И сейчас еще такой же робкий. Ничуть не изменился, выходит?
— А зачем мне… меняться?
Он поднял глаза, с ног до головы осмотрел Шрынгуль. Она поймала его взгляд, выпятила пышную грудь, вся расцвела, просияла лицом. "А, смотришь… — говорил весь ее вид. — Ну, ну, разглядывай, любуйся!" Между тем она тоже не спускала глаз с бывшего супруга.
Э… это же не кто-нибудь, а Шрынгуль! Она почти не изменилась, хотя теперь и ей уже за тридцать. Правда, некогда тугие щеки сейчас чуть завяли, поблекли, возле глаз легли морщинки. Однако, глядя на нее, никто не подумает, что и у красивой бабы век короткий. А может, время щадит бездетных женщин? Хороша еще, стройна Шрынгуль! Года, конечно, все же сказываются: и осунулась малость, и огрубела, пожалуй, да и приталенный узкий камзол понадобился, чтобы поддержать отяжелевшие груди и подчеркнуть уже не девичий, уже не столь гибкий стан. А все же не скажешь, что это жена чабана, зимой и летом пропадающего на отгонном участке. Она скорей напоминает знаменитую артистку, вынарядив-шуюся в национальный костюм. Так и просится на обложку цветного журнала.
— Чем занимаешься? — спросил Абсаттар, торопясь нарушить столь затянувшееся молчание.
Шрынгуль усмехнулась, ответила резко, с вызовом:
— Чем занимаюсь? Случкой овец!
Абсаттар от смущения поерзал, откашлялся.
— А что мне еще делать? — продолжала Шрынгуль с упреком, будто кто-то был виноват в ее судьбе. — Учиться не пришлось. Так и осталась длиннополой бабой-дурехой… Это вот ты… вознесся… С такими, как я, небось и знаться не желаешь…
Абсаттар выжидал. Интересно, куда она клонит? Наверное, по какому-нибудь делу пришла. Что ж… пусть говорит. Он отнюдь не прочь послушать этот знакомый приятный грудной голос.
— Ну, а ко мне, видать, ты совсем охладел, да? — неожиданно спросила Шрынгуль.
Абсаттар с досадой посмотрел на дверь: не дай бог, зайдет сейчас кто-нибудь, а они тут наедине досужий разговор плетут.
— На то есть причина. Однако к чему нам прошлое ворошить?
Наигранная усмешка слетела с ее лица. Пальцы нервно затеребили кисти большого шелкового платка. Абсаттар про себя удивился этой крутой перемене в ее настроении. Наступило тягостное молчание. Каждый думал о своем. А может, об одном и том же?..
Наконец она встрепенулась.
— Да-а… ты ведь человек занятой. Извини… У меня просьба…
Абсаттар кивнул.
— У мужа один-единственный братишка. Парень окончил десять классов и три года у брата помощником работает. Когда ты зимой приезжал, его не было. На курсы ездил… Теперь он учиться надумал, в институт собирается. А поступить нынче, говорят, очень непросто…
Такого поворота Абсаттар совсем не ожидал. Он заскучал, нетерпеливо посмотрел на часы.
— Не понимаю тебя, Шрынгуль. Я-то тут при чем?
— Если будет направление от совхоза, то, оказывается, принимают без конкурса. Так вот, мой благоверный ходил к этому… ну, как его… Патшабаеву, а тот руками-ногами отбрыкивается. Пусть, говорит, твой братишка еще год овец попасет. Дескать, не убежит учеба, еще успеет. Но так ведь нельзя! Где это сказано, чтобы брат чабана вечно за отарой слонялся?! Деверек у меня единственный, старательный. На брата надежды мало. Кто же, кроме меня, за него хлопотать-то будет?
Абсаттар задумался. Конечно, это совсем несложно — организовать брату передового чабана направление от совхоза. С директором он сейчас в хороших отношениях. Весной, когда на бюро опять зашел разговор о неблагополучных делах в совхозе "Изобилие", Абсаттар неожиданно для всех заступился за Патшабаева. Кто знает, зачем он это сделал? То ли поверил в незадачливого директора совхоза, то ли причиной его благосклонности была та случайная встреча с Шрынгуль… Вообще в то время с Абсаттаром творилось непонятное: он стал неузнаваемо добрым, снисходительным. Правда, недолго длилась та перемена.
Одним словом, достаточно поднять трубку и позвонить Патшабаеву, как деверь Шрынгуль тут же получит желанное направление. А дальше? Говорят, земля слухом полнится. По аулам поползут сплетни: дескать, начальник управления не устоял перед чарами своей бывшей не то жены, не то любовницы.
