Пока она занималась организацией карантина — для этого потребовалось, в частности, приобрести у лорда Мендина эту самую палатку (лорд очень расстроился, когда ему несколько позже сообщили, что и палатку, и все ее содержимое в обязательном порядке сожгут, как только карантин будет снят), — Джанир и Эморра тратили очень много времени на ответы на вопросы, сыпавшиеся со всех концов обитаемой части Перна. И едва ли не главной их заботой было обуздание любопытства здоровых огненных ящериц. Нужно было добиться того, чтобы они прилетали в Колледж или в Форт-холд, но никак не на Барабанную башню.

Караул на Барабанной башне — саму башню от верха до подножия тщательно промыли горячим раствором нашатырного спирта — был усилен. Его задачей стало держать под постоянным наблюдением разбитую неподалеку палатку, в которой поместились Цветок Ветра, Эморра, Тьеран, Кассия и выздоравливавшая понемногу огненная ящерица.

По тенту стучал дождь. Изнутри палатку смутно освещал игравший в железной печке огонь. Через откинутую створку входа Цветок Ветра увидела, что снаружи чуть заметно посветлело, и предположила, что до рассвета осталось не так уж много времени.

Тьеран спал в неудобной позе, осторожно положив руку на небольшой горбик на одеяле — устроившуюся рядом с ним огненную ящерицу.

Кассия, следившая за огнем, почтительно поклонилась Цветку Ветра, а затем вернулась к своим раздумьям у огня. За проведенное вместе с юной девушкой время Цветок Ветра начала уважать Кассию, оценив, что та не замечает обезображенную внешность Тьерана, а интересуется его душой и умом.

Эморра заворочалась во сне и вдруг открыла глаза. Заметив, что мать проснулась, она устало потянулась и тоже села в кровати.

— Мама, ты здорова? Цветок Ветра махнула рукой.

— Все прекрасно, — сказала она. — И огненная ящерица, очевидно, тоже в полном порядке. — Она ткнула пальцем в сторону файра, спавшего на постели Тьерана.

— В таком случае что же тебя подняло? — недовольно осведомилась Эморра.

Кассия отвернулась от игравшего в печке пламени и внимательно прислушалась к обмену репликами.

— Я увидела сон, — призналась Цветок Ветра. — Вернее, кошмар.

Кассия так и впилась глазами в старушку-генетика.

— Про драконов? — спросила Эморра. Ее тело вдруг напряглось.

— Что-то не так с драконами? — вмешалась в разговор Кассия. — Мне тоже это привиделось.

Когда Цветок Ветра и Эморра удивленно взглянули на нее, она пожала плечами.

— И впрямь привиделось. Я не спала, сидела поглядывала в огонь.

— Это… этот сон… как ни странно, но именно он меня и разбудил, — несколько растерянно созналась Эморра.

Цветок Ветра вздохнула.

— Это все пустяки, — решительно сказала она. — Мы все волнуемся, особенно теперь, когда этот коричневый малыш, похоже, стал поправляться. Это естественно.

Эморра с откровенным скепсисом взглянула на мать.

— Я никогда не видела ничего подобного, даже когда спала, — сказала Кассия. — Мои сны никогда не бывают такими яркими.

— Наверно, действительно, во всем виноваты нервы, — вздохнула Эморра. — Мы давно уже спим в непривычной обстановке…

— Возможно, — согласилась Кассия.

— Лично мне станет намного легче, когда мы разыщем владельца огненных ящериц, — сказала Эморра.

При первом же осмотре коричневой огненной ящерицы все трое — Цветок Ветра, Эморра и Тьеран — заметили следы не очень давнего перелома косточки крыла и от души восхитились искусством, с каким были совмещены обломки: все срослось совершенно верно, и о переломе говорило лишь небольшое аккуратное утолщение. Из одного этого было ясно, что обе огненные ящерицы кому-то принадлежали. Тьеран настаивал на том, что следует сохранить украшенную ярким бисером плетенную из тонкой кожи сбрую, которая была надета на файра, и ему удалось убедить старую наставницу в том, что только эти ремешки помогут им найти владельца.

Сбрую простерилизовали путем получасового кипячения и должны были прокипятить еще раз перед тем, как Цветок Ветра с помощниками выйдет из карантина.

— Ложись спать, мама, — сказала Эморра, снова опустив голову на подушку. — Еще даже не начало светать, и погода нисколько не лучше, чем вчера.

После совещаний с Джаниром, Эморрой и Мендином Цветок Ветра пришла к выводу, что карантин можно будет прекратить в том случае, если у огненной ящерицы по прошествии недели не появится признаков рецидива заболевания, а погода будет достаточно хороша, чтобы можно было сразу же беспрепятственно сжечь их лагерную стоянку. Она очень надеялась на то, что день окажется теплым, поскольку заключительные дезинфекционные процедуры обещали немало возни с холодными антисептическими растворами.

Цветок Ветра неделю назад сообщила об этом своим соратникам по карантину, так что у всех была возможность привыкнуть к мысли о неприятностях, которые предстояло испытать. Она договорилась с Джаниром, чтобы к тому времени приготовили слабый раствор кислоты. Когда они окажутся готовы к завершающей дезинфекции, им придется раздеться, сбрить все волосы на теле, выйти из палатки и вымыть друг друга раствором кислоты.

Кислота мгновенно омылит кожные жиры и убьет всех микробов, которые окажутся на теле. Этот процесс представлялся крайне неприятным, и Эморра пыталась спорить с матерью, но Цветок Ветра была непреклонна.

— Так что, нам придется торчать там в чем мать родила?! — возмущалась Кассия.

— А как быть с файром? — спросил Тьеран.

— Тебе придется объяснить ему, что мы вынуждены будем сделать с ним то же самое, что и с собой, — ответила Цветок Ветра.

— Если ты пообещаешь ему, что после этого тщательно натрешь его маслом и дополнительно покормишь, то, может быть, он согласится, — посоветовала Эморра.

Тьеран недоверчиво поморщился. Слишком уж часто он со страхом ожидал, что огненная ящерица скроется в Промежутке и он никогда больше ее не увидит; Он провел много бессонных ночей, гадая, как он сможет помешать, если такое все же случится, и слегка успокоился лишь после того, как лихорадочное состояние файра заметно пошло на улучшение.

Тем утром Тьеран проснулся от неспокойного сна, ощутив, как маленькая головка мягко трется о его щеку, и услышав жалобное попискивание. Зеленые глазки взволнованно вращались в орбитах. Юноша восхищенно смотрел в эти глаза, и его сердце билось все быстрее и быстрее от надежды на то, что огненная ящерица останется с ним. Так и получилось: маленький коричневый файр остался и не удалялся от Тьерана надолго.

Сейчас Цветок Ветра задумчиво смотрела в полумраке на лежащую в кровати дочь и думала, не последовать ли ее совету снова лечь спать. И едва она пришла к выводу, что да, надо прилечь, глаза Эморры открылись снова, и она произнесла:

— А если инфекция все же перекинется на драконов? Цветок Ветра жестом велела ей продолжать, мимолетно отметив, что Тьеран проснулся, а Кассия снова отвернулась от огня и внимательно слушает.