litbaza книги онлайнИсторическая прозаРоссия и Южная Африка. Три века связей - Ирина Филатова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 76
Перейти на страницу:

Какую-то, хотя и очень скудную информацию о положении в Африке Коминтерн все же получал до последних дней своего существования. Например, советская разведка и советское генконсульство, созданное в Претории в середине 1942 г., посылали Димитрову сообщения о попытках запретить КПЮА, предпринятых в южноафриканском парламенте в январе — марте 1943 г.

Официальная дата роспуска Коминтерна («самороспуска») — 15 мая 1943 г. Но Коминтерн, или, вернее, то, что осталось от него к 1943-му, не был ликвидирован подчистую. На месте распущенного Коминтерна возникли два секретных учреждения. Их назвали «научно-исследовательскими институтами»: «Институт 100» и «Институт 205».

«Институту 100» поручалась специальная курьерская связь с компартиями, подготовка подложных документов для отправляемых за рубеж «нелегалов», отправка для зарубежных компартий «специальных грузов» (боеприпасов, оружия, медикаментов, литературы, шрифтов, матриц, кино— и радиоимущества), радиосвязь с компартиями и т. д. Этот институт был создан из отдела спецсвязи Коминтерна.

«Институт 205» был образован из отдела печати Коминтерна. Занимался прежде всего сбором информации о коммунистическом, рабочем, женском, крестьянском и кооперативном движении и обслуживанием вышестоящих организаций справочными материалами.

Был еще и «Институт 99», но он занимался преимущественно работой с военнослужащими.

Эти институты просуществовали несколько лет. Руководил ими созданный в 1944 г., после роспуска Коминтерна, отдел международной информации ЦК ВКП(б). Он много раз менял название: с 1946 г. — отдел внешней политики, с 1948-го — отдел внешних сношений, с 1949-го — внешнеполитическая комиссия, с 1952-го — комиссия, затем отдел по связям с иностранными компартиями. С 1957-го: международный отдел по связям с компартиями капиталистических стран [361].

Но в деятельности этих институтов Африка не заняла никакого места. Во всяком случае, свидетельств об этом обнаружить не удалось. Да и в международном отделе, хотя там с середины 1940-х годов был, например, сектор Британской империи, сколько-либо заметной работы со странами Африки до конца 1950-х не велось.

Съезд КПЮА, состоявшийся 4–5 января 1947 г., не получил приветствия от компартии СССР, хотя были приветствия от компартий Великобритании, Франции, Италии и других стран [362]. Государственные же связи Южной Африки с Советским Союзом осуществлялись через советское генконсульство в Претории, которое просуществовало до февраля 1956 г.

По партийной линии связей с африканскими коммунистами не было. Те коммунисты, которые приезжали в Москву, были гостями Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС), или занявшего его место в 1958 г. Союза обществ дружбы с зарубежными странами (ССОД), или Советского Комитета солидарности стран Азии и Африки, или других организаций, считавшихся общественными. Приезжали и как гости Союза журналистов. В беседах с некоторыми из гостей принимали участие сотрудники международного отдела ЦК КПСС, но представлялись обычно не в этом качестве, а как члены какой-либо из общественных организаций.

В первой половине и в середине 1950-х в СССР приезжали южноафриканцы, которые до 1950-го, до принятия закона о подавлении коммунизма и самороспуске КПЮА, были ее членами (большинство из них сохранили коммунистические убеждения и вошли в созданную в 1953 г. нелегальную ЮАКП).

В июне 1953-го в СССР побывала Рут Ферст, одна из наиболее активных южноафриканских коммунистических деятелей (ее муж, Джо Слово, впоследствии стал генеральным секретарем ЮАКП). Принимал ее Антифашистский комитет советских женщин. Судя по отчету, посланному этим комитетом ЦК КПСС, о встречах в самом ЦК не было и речи [363].

Несколькими месяцами раньше, в январе 1953 г., в СССР побывал южноафриканский юрист Вернон Берранже. В Южной Африке он защищал коммунистов, оказавшихся на скамье подсудимых за политическую деятельность. Для этого требовалось немалое мужество.

Берранже был принят ВОКСом. Он попросил о встрече в ЦК КПСС. Но на запрос об этом из ЦК получили ответ, что «было бы целесообразно ограничиться встречей Берранже с руководством Советского комитета защиты мира» [364].

Сэм Кан, член политбюро КПЮА до ее самороспуска и член парламента, побывав в СССР в апреле 1954-го, все же добился встречи с представителем ЦК. Он был принят Матковским, заведующим одного из секторов международного отдела. По итогам встречи зам. зав. отделом ЦК КПСС по связям с иностранными компартиями И. Виноградов сделал заключение, что Кан «не производит впечатление партийного работника, заслуживающего полного доверия» и что «необходимо воздержаться от дальнейших встреч с С. Каном и не давать ему никаких советов» [365].

Только в 1959–1960 гг., когда сектору Ближнего Востока международного отдела ЦК КПСС было поручено заниматься и Африкой, началось восстановление прямых партийных связей.

* * *

С коммунистической идеей Коминтерн связал борьбу против колониализма, против расовой дискриминации. Это давало популярность коммунистическим призывам даже у тех групп африканского населения, которые почти не имели представления о самой идее коммунизма. Особенно проявилось это в период деколонизации Африки, когда многие политические партии и общественные движения включили в свои программы марксистско-ленинские лозунги.

Сам же Коминтерн, будучи в Африке зачинателем этих призывов, слабо умел увязывать их с конкретной реальностью африканских стран. Категоричность инструкций, поступавших из Коминтерна, их затвердевшие формулировки, естественно, направляли мысли африканцев на общемировые проблемы куда больше, чем на местные.

Действия Коминтерна в Африке сходны с его политикой на других континентах: все было подчинено единой мировой стратегии. Сколько-то пристальное внимание к Африке Коминтерн стал проявлять позднее, нежели к Европе, Северной Америке и Азии. Со спецификой Африки считались еще меньше, хотя бы потому, что знали ее уж совсем мало. Проблемы Африки, Черной Америки и Вест-Индии в течение ряда лет объединяли как «негритянские».

Но именно с Коминтерном было связано возникновение советской африканистики. Вплоть до конца 1920-х — начала 1930-х годов в СССР не было центров африканистики. Коминтерн провозгласил значимость Африки и, следовательно, значимость знаний о ней. Африканская секция Коммунистического университета трудящихся Востока и его Африканский кабинет Научно-исследовательской Ассоциации по изучению национальных и колониальных проблем (НИАНКП) стали первым центром африканистики в истории нашей страны [366].

Интерес Коминтерна, носивший чисто политический характер, вызвал цепную реакцию. Понимание текущей политики невозможно без знания социально-экономических проблем, без исторических корней, да и без знания языков тех народов, которые стали объектом этой политики. Коминтерн работал в Москве, но его активность отозвалась и в Ленинграде. В ленинградских научных учреждениях стали приветствовать изучение африканских языков.

Выдвижение тех или иных политических проблем всегда отражалось на развитии науки: вызывало к жизни или укрепляло научные направления, прямо или косвенно необходимые для обслуживания этой политики. Так, в США и других странах Запада с началом холодной войны возникли многочисленные советологические центры. На них выделялись средства, им уделялось внимание. И резкий рост внимания к африканистике в СССР с конца 1950-х годов, создание ряда новых научных центров и общественных организаций — результат усиления роли Африки в советской геополитике.

1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 76
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?