— Честно говоря, я ничего не хочу знать. Давай поставим на этом точку, хорошо? — Эмма с благодарностью закивала. — Одно я обещаю, сестричка: если ты и дальше станешь считать меня глупой, будь готова защищаться. Больше я не буду реветь, если ты начнешь дергать меня за косички. Я просто возьму ножницы и отрежу твои!

Эмма заставила себя улыбнуться.

— Не будь такой многословной!

Но Мета не дала сбить себя с толку и, изобразив пальцами ножницы, сказала:

— Чик-чик!

Примерно три секунды Эмма сдерживалась, а потом захихикала. Это был самый дурацкий звук, который Мете когда-нибудь доводилось слышать, и она с удовольствием ее поддержала. Она с улыбкой смотрела на Эмму и наслаждалась неведомым до сих пор чувством того, что ей было уютно в обществе младшей сестры. Уже только потому, что Эмма открыто смотрела ей в глаза, и от ощущения, что их действительно что-то объединяет, Мете захотелось укрепить эти отношения.

— Итак, я не хочу развлекать тебя постельными историями, но могу рассказать кое-что другое, довольно необычное, — начала Мета.

Эмма вытерла черные потеки от смеха на щеках и посмотрела на нее с таким неподдельным интересом, что Мета тут же отбросила все сомнения.

— Недавно, когда я возвращалась из галереи, за мной шел волк.

Эмма надула губы и недоверчиво вздохнула.

— Волк? Ты все-таки решила меня позлить!

— Я знаю, это звучит безумно. Но я в этом совершенно уверена. Настроение тем вечером было очень хорошее, и я, вместо того чтобы как обычно вызвать такси, решила прогуляться.

— Ты что, вправду шла пешком? — недоверчиво переспросила Эмма.

— Да, хотя совесть меня и мучила. Давид постоянно говорит, что я должна возвращаться на такси, если он сам не успевает встретить меня из галереи. — Мета наморщила нос. — Он по-настоящему обеспокоен, хотя наш район самый безопасный в городе. Но я уже несколько раз его не послушалась. Не спрашивай меня, каким образом, но он всегда узнает об этом и становится бледным как мел.

То, что Давид так реагировал на подобные прогулки, удивляло Мету, но она объясняла это его видом в тот вечер, когда он явился к ней домой.

— А я-то думала, что мама отучила тебя от бродяжничества, как и от остальных дурных привычек.

Мета вздрогнула.

— Бродяжничества?

— Только не говори, что ты забыла о своей страсти бродить по улицам. По крайней мере, я прекрасно помню истерики мамы, когда она в очередной раз ловила тебя на прогулке. «Мамочка, но это же так здорово — бегать по опавшим листьям!» — передразнила Эмма детский голосок. — Такая дурацкая идея никогда бы не пришла мне в голову. Бродить по улицам… Такого никто, кроме тебя, в городе не делает. И на то есть свои причины.

— Интересно, какие же? — спросила Мета, вспоминая расстроенную маму, что-то ей говорившую. Вообще-то она не понимала и сейчас — куда уж там в детстве! — из-за чего весь сыр-бор.

Очевидно, ответ на этот вопрос был не очень-то легким, потому что Эмма в задумчивости прикусила нижнюю губу.

— Откуда я знаю, просто это так. Потому что можно встретить волка, как ты только что сама сказала… Или я что-то неправильно поняла?

Мета задумчиво кивнула, и Эмма заерзала под ее взглядом.

— Ну, рассказывай уже, — попросила она сестру.

— Уже совсем стемнело, когда я вышла из галереи. День оказался довольно напряженным, и было очень приятно просто пройтись. Освещенных центральных улиц, перегруженных транспортом, я старалась избегать. Я хотела только слушать постукивание каблуков по мостовой и чувствовать, как меня подгоняет в спину ветер. Проходя по узкому переулку, соединяющему две улицы, я вдруг что-то заметила…

Мета остановилась, словно пытаясь вызвать воспоминание. Она никому не рассказывала об этом, потому что все случившееся выглядело совершенно нереальным. Иногда, когда она думала о пережитом, ей начинало казаться, что это был всего лишь сон. Внезапно она почувствовала острое желание утаить эту историю, однако продолжила:

— Я имею в виду, что действительно видела зверя. В переулке было темно, и он прятался в тени. Только один раз он мельком коснулся моих ног, и это было похоже на… Я не могу это описать. Это было нереальным, как сон… Словно все потеряло свои четкие очертания, слилось с тенями, и возникла сумеречная сфера, где все возможно.

— А потом?

Мете вдруг стало очень сложно сосредоточиться на том, что случилось дальше.

— Мне кажется, он еще какое-то время бежал рядом, как будто провожал меня… — Ей хотелось произнести слово «защищал», но сказать такое сестре казалось невозможным. — И исчез он так же внезапно, как и появился. По крайней мере, я так думаю.

— Волк?

К великому облегчению Меты в ее голосе слышалось удивление, но не сомнение. Оно возникнет, наверное, через час или два, но тогда они смогут вместе над этим посмеяться.

— Да, волк, — задумчиво сказала Мета и посмотрела в окно.

Час волка

Хотя еженедельный рынок в том районе, где жила Мета, был настоящим праздником и даже в холодное время года привлекал покупателей издалека, она совсем недавно впервые побывала на нем вместе с Давидом.

Площадь, на которой сейчас царило оживление, обычно выглядела как пустынная бетонная площадка с несколькими деревцами, не производившими особого впечатления. Но на несколько часов в первой половине дня субботы эта ничейная земля превращалась в театральную сцену. Люди вдруг осознавали, что в этом городе живут, кроме всех прочих, дети, а не только взрослые, у которых вечно нет времени. Целые семьи с наполненными до отказа полотняными сумками бродили по рынку в поисках чего-нибудь вкусненького на выходные. Обстоятельные мужчины держали в руках списки покупок для меню из четырех блюд, а домохозяйки, делая заказ, ухитрялись переброситься парой слов с продавцами. Здесь с одинаковым удовольствием делали покупки как студенты, так и повара лучших ресторанов.

На этом рынке можно было купить абсолютно все, и ярко-красные помидоры на овощном лотке привлекали больше внимания, чем некоторые из выставленных в галерее картин. Мете было странно, что она несколько лет жила совсем рядом с этим чудом и ни разу там не побывала. Полная самых ярких впечатлений, она купила пакетик поджаренного миндаля и устроилась в сторонке от лотка с чаем и экзотическими пряностями.

Они с Давидом не обговорили место встречи на рынке, только приблизительное время, но Мета не переживала по поводу того, как он найдет ее в толпе. Он обладал чудесным даром находить ее в любое время и в любом месте. Она как-то пошутила, сказав, что вообще-то это ей нужно было бы, словно собаке, идти по следу его фантастического запаха. Но к ее большому удивлению, Давид не посмеялся над этим замечанием, с застывшим лицом глядя мимо нее, в никуда. Это было совершенно не в характере Давида — заставлять ее натыкаться на стену, и настолько удивило Мету, что она больше об этом не заговаривала.