— У вас просто мания преследования. Вам повсюду мерещатсязаговоры, — рассмеялась она. — Пора перестать думать об ужасах.

— Поэтому ты предлагала мне бросить это расследование? —спросил он.

Она резко затормозила.

— С тобой невозможно разговаривать, — нервно сказала она. —Неужели ты не понимаешь, почему я просила тебя прекратить расследование?Неужели это совсем непонятно?

Он молчал, глядя на нее.

— Почему ты молчишь? — спросила она. — Ты шутить с огнем, ятебе это уже объясняла. Но это не значит, что все происходящее зависит толькоот «вампиров». Просто внутри каждой системы бывают свои сложные взаимоотношенияи трения. Их нужно учитывать. Куда ты смотришь?..

— Ты уже не носишь темные очки, — пробормотал Дронго.

— Да, не ношу. Ты слышал, о чем я тебе говорила?

— Поедем ко мне, — попросил он неожиданно.

— Что?

— Поедем ко мне.

Она взглянула на него, быстро отвела взгляд. Ничего несказала.

— Ты слышала, о чем я попросил?

— Да. Ты не считаешь, что мы начинаем привыкать друг кдругу?

— Это плохо?

— Это нецелесообразно, — сказала она с секундной заминкой.

— Ты поняла это сегодня? Или думала об этом и раньше?

— Прекрати. У тебя сегодня вечером важная встреча.

— Самая важная встреча у меня может состояться черезпятнадцать минут, если ты повернешь машину.

Она усмехнулась, потом засмеялась. Глядя на нее, началсмеяться и он.

— Ты упрашиваешь меня как гимназистку, — сказала она.

— Да, — согласился он, — очевидно, процесс привыкания пошелдаже более быстрыми темпами, чем мы предполагали.

— Ладно, — она улыбнулась, — кажется, ты меня уговорил.По-моему, это был твой личный рекорд. Ты упрашивал меня целых полминуты. Впрошлый раз на весь процесс ухаживания ты потратил значительно меньше времени.

— Наверно, — согласился он. — Просто я разучился это делать.

— Значит, раньше ты ухаживал за дамами?

— Да, — серьезно сказал он, — просто я всегда чувствую,когда женщина может согласиться, а когда наверняка откажет. Поэтому я и нестараюсь гарцевать этаким петухом.

— Бедные женщины. Теперь я понимаю, почему ты до сих пор неженился. Тебе будет трудно ужиться с кем-либо. Ты умеешь просчитывать вариантыдаже в отношениях с женщинами. Тебе никто не говорил, что это неприятно?

— Я даже знаю, что будет дальше, — очень серьезно сказалДронго.

— И что будет дальше?

— Ты не поедешь ко мне. Просто не захочешь.

Следующие несколько минут она молчала. Потом сказала:

— Вообще-то я действительно расхотела к тебе ехать. Но еслия не поеду, то ты окажешься прав. А если поеду… Может, ты это сказал мненарочно, чтобы я поехала. Ты сложный человек, очень сложный.

— Я знаю. Говорят, опытные бабники чувствуют, когда женщинаготова сдаться. Наверно, это можно почувствовать. А я чувствую, как реагируютне только женщины и не только на меня. Вот и весь мой психоанализ. Я простоумею просчитывать действия разных людей. Как ты думаешь, это действительноплохо?

Она молчала. Сидела за рулем и молчала. Потом досталасигареты и закурила. И не произнесла больше ни слова до того момента, пока онине оказались в постели.

Георгий Курчадзе приехал в казино как обычно — к четыремчасам вечера. Его уже ждали Хашимбек и Ираклий, он доверял им гораздо больше,чем всем остальным. Он привычно прошел по всем залам, осмотрев их передоткрытием. Казино открывалось в пять часов вечера, и он взял за правило всегдаприезжать к открытию. Осмотрев все, он прошел к себе в кабинет. Почти тут жеему доложили, что приехал Граф.

У него сразу испортилось настроение. Граф был одним из техлюдей, с кем приходилось считаться и который мог при желании причинить кучунеприятностей не только лично самому Курчадзе, но и его игорному заведению.

— Он приехал один? — спросил Курчадзе.

— Да, батоно Георгий, — сказал Ираклий, — он один. Но в егомашине сидят несколько человек.

— Это не страшно, — отмахнулся Курчадзе, — пусть он придет.И скажи Ядвиге, чтобы она принесла нам выпить что-нибудь.

Через несколько минут в кабинет вошел Граф. На всякий случайперед его приходом Георгий проверил ящик своего стола, где всегда лежалзаряженный пистолет. Граф вошел, как всегда спокойный и надменный. Он не сталздороваться с Георгием за руку, только кивнул ему. И это был очень нехорошийзнак. Но Курчадзе привык к подобным знакам и сделал вид, что ничего непроизошло.

— Вы хотели меня видеть? — спросил он, когда девушка вкатилак ним столик со спиртными напитками и они уселись перед камином в глубокиекресла.

— Да. Мы хотели бы с вами переговорить. — Он так и сказал«мы», как обычно говорили о себе короли или лица, представляющие группу людей.

— Я вас слушаю. — Он показал на столик. — Вы будетечто-нибудь пить?

— Нет, — отказался Граф, — у нас важное дело.

— Понимаю. Я к вашим услугам.

— Два дня назад рядом с вашим казино была взорвана машина снашими людьми, — начал Граф, окончательно убедив Курчадзе в том, что тот пришелименно по этому, самому неприятному для него делу.

— Это было рядом с нашей стоянкой, — возразил Курчадзе, — ине имеет к нам никакого отношения. Сейчас прокуратура ведет расследование.Какой-то полоумный выстрелил в автомобиль из гранатомета. Уже установлено, чтостреляли с улицы. Мы не имеем к этому никакого отношения.

— Мы знаем, — улыбнулся Граф, отметив, что и Курчадзе сталговорить «мы».

— Тогда в чем дело? При чем тут наше казино?

— Но эта машина принадлежала охранникам Тита, — вкрадчивосказал Граф, — а он со своим телохранителем находился в этот момент в вашемказино.

— Да, — с достоинством согласился Курчадзе, — ну и что? Мывсегда принимали его с большим уважением. Он был достойный человек и могприходить к нам в любое время.

— Спасибо. Но дело в том, что он исчез сразу же послевзрыва, — напомнил Граф, — а его телохранителя мы до сих пор не нашли.

— Это плохо, — нахмурился Курчадзе. — Наверно, парень былзамешан во взрыве машины. Предатели встречаются всегда. Это очень неприятно.