последнее блюдо. Из принесённых на двоих, ага. Откинулась на спинку стула и блаженно прикрыла глаза.

— Хорошо живёшь, охотник.

Я пожал плечами.

— Плохо пытался — не понравилось. Так чего там Егор-то? Долго его ещё ждать?

— Народ собирает, — поморщилась Земляна. — Народу мало стало. А кто есть — те с колдунами не очень-то горят связываться. Откуда у тебя здесь вообще колдун? Они обычно западнее обитают, там, где самая жара. С ними и разбираются те, кому по рангу. У них там работы — непочатый край. Ну ничего, я вот скоро тоже туда подамся. В Петербург для начала, а потом — в Европу. Пока последней твари глотку не перережу — не успокоюсь!

— Аминь, — согласился я, почувствовав, что тут что-то личное. — И скольких Егор уже собрал?

— Пятерых, считая со мной. Сам он — шестой, ты — седьмой. Да у тебя вроде ещё какой-то паренёк должен быть?

— Есть, — кивнул я. — Захар, правда, не совсем охотник. Но с амулетами чудеса творит.

— Сойдёт, — кивнула Земляна. — Егор в ночь ещё кого-то потормошить отправился, может, к утру отыщет. С утра сбор — и выдвигаемся. Прикончим гадину!

— Девушка. Вашей маме зять не нужен? — не выдержал я.

— Вот про маму при мне — не надо! — тут же напряглась Земляна.

— Принято, — кивнул я.

Видимо, ещё один триггер. Ладно, запомню. Мне не сложно.

Взгляд Земляны потеплел.

— Хорошо с тобой. Обычно-то охотникам пока кровь не пустишь — ничего не понимают.

— Эпоха такая. Уважение к даме только в высших сословиях. Ну, ничего. Вот пройдёт лет сто-двести…

— Мне столько не прожить, — отрезала Земляна. — Тебе Егор не говорил, что вокруг делается?

— Например?

Земляна подалась вперёд. Наклонилась над столом и доверительным шёпотом сказала:

— Охотники пропадают.

— Ну, что поделать. Работа такая, как не пропадать…

— Ага, вот и они все так говорят. Глаза закрывают. Да только я-то приметливая. Один, к примеру, заночевал на постоялом дворе в Поречье — и пропал к утру, как не было. И никаких тварей рядом, на пушечный выстрел! А другой охотник в оплоте ночевал. Ночью до ветру вышел — и с концами. И таких случаев всё больше, знаешь ли.

— И что это значит? — нахмурился я.

— Чёрт его знает, Владимир. Дерьмом всё это пахнет, как по мне. Тварь к себе ни один охотник не подпустит, а вот человека…

— А людям-то зачем охотников убивать?

Земляна с прищуром посмотрела на меня, будто оценивая. И сочла достойным ответа:

— В охотниках, как и в тварях, есть кости особые. Да побольше, чем в тварях.

— Да ладно! — не поверил я.

— Вот тебе и ладно. По нашим правилам, мы эти кости не берём. А своих хороним в особых местах, подальше от людских погостов. Но я неделю назад нашла пару захоронений, которые помнила. И угадай, что?

— Угадал, — процедил я сквозь зубы. — Раскопаны. Тел нет.

Земляна посмотрела на меня с уважением.

— Вот ты, Владимир, один умнее всех этих тупоголовых! Такие дела творятся, да. И что про это думать — поди знай…

На самом деле большого ума для того, чтобы сообразить, для чего творятся такие дела, не требовалось. Требовалась доля здорового цинизма, чтобы откинуть эмоции и размышлять трезво. А трезвое размышление приводило к простому выводу: если что-то откуда-то пропадает, значит, кому-то это выгодно. Следующий очевидный шаг — выяснить, кому. И всё, что нужно для этого — собрать побольше информации.

Но отвечать Земляне так подробно я не стал. Пропажа охотников — вопрос, безусловно, важный, но не насущный. С этим можно разобраться позже. А пока у нас на повестке дня — колдун. И, кстати, о трезвости.

Я взял графин и снова наполнил рюмки, свою и Земляны. Мысленно сделал ставку — возьмёт рюмку или откажется. Предположил, что не откажется. Угадал.

Земляна взяла рюмку. Чокнулась со мной и выпила. Ставя рюмку на стол, ехидно улыбнулась:

— Не был бы ты охотником, не стала бы говорить. Но своего не предупредить — грех. Если хочешь меня напоить, зря стараешься. Кто из нас кого перепьёт, ещё вопрос.

— Проверим? — предложил я.

Выпил и снова наполнил рюмки. Земляна взяла свою, но вздохнула.

— Не сегодня.

— Почему?

— Не успеем. Ты два часа как ключницу послал баню топить. Значит, вот-вот прибежит сказать, что готова. А после бани я спать лягу. Сутки на ногах. Место у тебя найдётся?

— А как же. И у меня, и на мне. Все мои места — к вашим услугам, сударыня.

— Охолони! — приказала Земляна. Голос прозвучал строго. Хотя щёки у неё порозовели. — Если думаешь, что я тебе какая-то там…

— Думаю, что мы с тобой боевые товарищи, и готов предложить свои услуги для восстановления энергетических сил. И моральной поддержки. И что там тебе ещё может понадобиться.

— Мудрено говоришь, — поморщилась Земляна. — А мы — товарищи, да. Потому я никого из вас близко к себе не подпускаю. Не дело это.

— Понял, — кивнул я. И налил ещё.

Говорить она может всё, что угодно. Может даже искренне верить в то, что говорит. В такой ситуации главное — коней не гнать. Просто подождать, пока притяжение сработает само. Включится нужная химия, и всё такое.

Кстати, вопрос — а мне-то самому оно надо? Охотница — это тебе не Маруся и не Елена Афанасьевна, нам ещё работать вместе… Ладно, разберёмся. Спешить в любом случае некуда.

— Ваше сиятельство! — в дверь постучали.

Маруся заглянула, не дожидаясь разрешения. Ну, понятное дело — интересно же, что тут. Окинула Земляну жадным взглядом и аж рот открыла. Видимо, охотник женского пола — не такое уж частое явление.

— Баня готова? — спросил я.

— Да-а… — Маруся продолжала смотреть на Земляну.

— Спасибо. Идём.

— Я провожу…

— То есть я, по-твоему, дорогу до бани не знаю? Заблужусь?

Маруся покраснела. Пробормотала:

— Извиняйте, — и захлопнула дверь.

Перед тем, как пойти, мы ещё немного выпили. Не знаю уж, что там насчёт марафона, но на спринтерской дистанции Земляна мне проигрывала. На лестнице покачнулась, я придержал её за локоть.

— Ступеньки у тебя шаткие, — объявила она.

— Угу. Тоже каждый раз, как в одно