Ширли позвонила им и осторожно прощупала почву. Как насчет того, чтобы она погостила у них пару месяцев, а то она так соскучилась… К сожалению, они не выразили особого воодушевления, так как, очевидно, поняли ситуацию – ведь Ширли сроду не приезжала к ним ни на Рождество, ни на Новый год.

И вот она оказалась в заточении в убогой съемной комнате в одном из самых неблагополучных районов Лондона и без особых надежд на будущее, – а украшенные к Рождеству витрины ярко сияли, вокруг веселились дети…

«Надо было последовать примеру Ванды», – подумала Ширли. Наверняка ей сейчас здорово там, куда она уехала, раз даже забыла послать о себе весточку. И чем больше Ширли об этом думала, тем более сказочной рисовалась в ее воображении жизнь Ванды на мистическом острове, где владычествовал Ату.

Вряд ли у Ванды было при себе больше денег, чем у нее, когда она отправилась в путешествие. По крайней мере, насколько Ширли была в курсе. И разве Ванда получила оттуда приглашение? Нет, вовсе нет. «Так почему бы и мне не попробовать?» Этот вопрос на ближайшие дни и ночи привел в движение мысли Ширли и пошатнул жалкое положение, в котором она оказалась.

Когда перед ней возникали важные вопросы, подобные этому, Ширли усаживалась рядом с горелкой за стол с клеенчатой скатертью и принималась тасовать засаленные карты, готовясь получить от них ответ. Выбранный в данном случае пасьянс был не из простых, зато если он сойдется, итоговое решение примет более солидный вес.

«Если сейчас получится, я всерьез задумаюсь над поездкой», – так решила Ширли. И вот, когда пасьянс сошелся, возникла целая цепь новых вопросов. Каким образом все организовать? Стоит ли сообщить о своем приезде сначала Ванде – или сразу написать в Академию? Как будет лучше? Или просто собрать чемоданы и распрощаться с окружающей действительностью раз и навсегда?

Так прошла вся первая половина праздников. Пасьянс сошелся несколько раз подряд, и Ширли приблизилась вплотную к самому последнему вопросу: подождать или ехать сейчас?

И тут пасьянс сошелся в седьмой раз подряд. Теперь она твердо знала, что покидает свою нынешнюю жизнь, причем немедленно.

* * *

Всю дорогу Ширли представляла себе, как ее встретят в Академии натурабсорбции. Она была уверена, что дружелюбные люди, с которыми девушка познакомилась в Лондоне, примут ее с распростертыми объятиями. Но вот как насчет Ванды? Разве она не ясно дала понять Ширли, что их дружба теперь в прошлом? Ширли в красках представляла себе реакцию Ванды. Объявилась тут какая-то грымза из Лондона и достает ее своим никчемным трепом о давно минувшем… Нет, Ширли не питала никаких иллюзий по поводу их встречи, однако даже это ее не останавливало. В конце концов, ведь именно она познакомила Ванду с необъятной вселенной Ату Абаншамаша Думузи, пусть не забывает это…

Добравшись до железнодорожного вокзала Кальмара, Ширли села на автобус и отправилась на Эланд. Последний участок пути ей пришлось преодолевать пешком.

Перед ней предстала впечатляющая картина – группа новеньких домиков на берегу моря. Даже на расстоянии Академия казалась совершенно волшебным местом – многочисленные белые постройки под треугольными крышами с разноцветными стеклянными вставками, мерцающими солнечными батареями и огромными окнами. Академия оказалась больше, чем она предполагала. Гораздо больше. Уже на подходе ко всему этому великолепию казалось, что стоит только попасть внутрь – и больше ничего не нужно. Ширли повидала за свою жизнь не так много, и уж точно никогда не видела ничего подобного. Тут словно сама местность излучала энергию. Как будто все мировые энергетические потоки пронизывали этот ландшафт, состоящий из экзотической растительности, объектов искусного ремесла человека и загадочных символов.

Первое, что бросалось в глаза, – большой эмалевый щит, на котором было написано:

«Академия натурабсорбции Эббабар».

Дорожка, вымощенная разноцветной плиткой теплых оттенков, вела к нескольким небольшим зданиям и к двойному павильону с видом на море, который новая аккуратная табличка обозначала как «Всеобщее Сердце Академии».

В администрации Академии велась какая-то активная деятельность. Облаченные в белые одежды сотрудники будто парили над полом, пребывая в состоянии глубокого внутреннего умиротворения. Несколько из них любезно кивнули Ширли.

Она оправила платье с цветочным рисунком и разгладила жакет. Хотелось соответствовать этой стильной чистоте.

«Здесь я наверняка смогу обрести счастье», – подумала Ширли и подошла к двери, на которой висела табличка с надписью: «Прибытие и регистрация. Пирьо А. Думузи».

* * *

Когда Пирьо неожиданно возникла у изножья кровати, цвет лица Малены стал белее халата медсестры из стерильного гинекологического отделения, находящегося на пятом этаже Кальмарской больницы.

Пирьо про себя потирала руки. Конечно, больная надеялась на то, что к ней явится сам Ату, чтобы проявить заботу и оказать внимание, однако, по всей видимости, она не успела узнать его слишком хорошо.

– Как дела? – поинтересовалась Пирьо.

Малена отвернулась к стене.

– Лучше. Ночью остановили кровотечение, так что в течение дня меня должны выписать.

– Слава богу, все обошлось.

По телу Малены пробежала волна отвращения, когда Пирьо взяла ее за руку. Малена попыталась вытащить руку, но посетительница не позволила ей этого сделать.

– Чего ты хочешь? – Малена повернула голову, когда молчание между ними затянулось. – Что ты хотела мне сказать, Пирьо? Ты явилась позлорадствовать? Тебе ведь все случившееся на руку, правда?

Пирьо нахмурилась – сдержанно, не слишком строго. Итак, спектакль начался.

– Ты так подумала? Но ты ошибаешься, Малена, это отнюдь не так, ибо мне действительно очень жаль, что это случилось.

Она уронила голову, плотно сжала губы и отвела взгляд, как будто пыталась сосредоточиться на некоей мысли. Малена была сбита с толку. А значит, все шло как надо.

Отпустив ее руку, Пирьо пару раз тяжко вздохнула, прежде чем вновь обратиться к женщине на кушетке.

– Малена, тебе придется уехать. Как только тебя выпишут, беги со всех ног, слышишь? – Пирьо вытащила из сумки бумажник с пачкой денег. – Вот, смотри! Здесь восемь тысяч евро, хватит на несколько месяцев. Я собрала твои вещи, чемодан стоит в коридоре.

Сложно было определить, что выражало лицо Малены, но похоже было на отвращение вперемешку с недоверием.

– Прекрасно! Неужели ты и впрямь пытаешься избавиться от меня таким образом, тупая сучка? Я и не думала, что ты осмелишься… И ты действительно считаешь, что сможешь так запросто от меня отвязаться? – Она оттолкнула стопку банкнот. – Ату – мой! Поняла? Он и знать тебя не желает. Ты для него всего-навсего прислуга. Ты гнешься и расшаркиваешься перед ним, стоит ему только плюнуть, он сам мне об этом говорил. Вали лучше отсюда со своими жалкими деньгами, Пирьо. А через пару часов ты увидишь меня в Академии на том месте, которого я сама для себя добилась. Я и без помощи доберусь.