— Просто хочу посмотреть, что вы печатаете. Кто такой этот Артур Энселл Эшланд? Не думаю, что когда-либо хоть что-то о нем слышал.

— О, вы не могли слышать ни о ком, кого печатает мой журнал, мистер Мейсон.

— Почему?

Каддо неодобрительно хмыкнул.

— Иногда приходится проделывать огромную работу, чтобы быть уверенным, что рассказов, отражающих идею журнала, окажется достаточно. Фактически это даже необходимо.

— Вы хотите сказать, что сами их пишете? — спросил Мейсон.

— Артур Энселл Эшланд — это наше имя, — скромно признался Каддо.

— Что вы имеете в виду?

— Право на имя принадлежит журналу. Мы можем печатать что угодно под именем этого автора.

— Кто написал этот рассказ?

— Я, — широко улыбнулся Каддо, показывая крупные зубы, и снова начал ритмично кивать.

— А как насчет следующего автора, Джорджа Картрайта Даусона?

Каддо продолжал кивать в том же ритме.

— Вы хотите сказать, что это тоже написали вы?

— Да, мистер Мейсон.

Адвокат смотрел на блестящую лысину мистера Каддо, голова которого не переставала кивать.

— А следующий?

Изменений в движениях головы не произошло.

— Боже мой! — воскликнул Мейсон — Вы что, весь журнал сами пишете?

— Обычно. Иногда, правда, я нахожу рассказы, которые мне удается купить по четверти цента за слово.

— Так, ладно, — решительно сказал Мейсон. — Какие у вас проблемы?

— Проблемы?! — воскликнул Каддо. — У меня их тысячи! Я… Ах, вы имеете в виду, зачем я пришел к вам?

— Да.

Каддо открыл журнал, который Делла Стрит положила на стол адвоката. Со знанием дела издатель перелистнул страницы и нашел объявление под номером девяносто шесть.

— Вот они вкратце, — сказал Каддо и протянул объявление Мейсону.

Адвокат начал читать:

«Девушка двадцати трех лет, с красивым лицом и фигурой. Я отношусь к тем, о ком говорят, что их место в Голливуде, хотя в самом Голливуде так не думают. Я — наследница, и меня ждет неплохое состояние. Я устала от людей, которые знают, кто я, и явно заинтересованы в моих деньгах, а не во мне самой. Мне бы очень хотелось приобрести новых знакомых. Жду ответа от привлекательного молодого человека в возрасте от двадцати трех до сорока лет, который способен меня понять. Пожалуйста, расскажите немного о себе, если возможно, вложите фотографию. Пишите на адрес журнала, абоненту девяносто шесть».

Мейсон нахмурился.

— В чем дело? — спросил Каддо.

— Это явно фальшивка, — язвительно заметил адвокат. — Ни одна наследница, у которой есть хоть капля ума, не станет читать ваш журнал. А красивая наследница будет слишком занята, чтобы тратить время на подобную ерунду, тем более давать объявления. Это дешевая уловка.

— О, мне очень жаль, — вздохнул Каддо.

— Естественно.

— Я хочу сказать: мне очень жаль, что вы не понимаете.

— Я думаю, что все понимаю. Я предполагаю, что это объявление — результат совместной работы Артура Энселла Эшланда и Джорджа Картрайта Даусона.

— Нет! Нет! Нет, мистер Мейсон! Подождите… — Каддо поднял руку, повернув ее ладонью к Мейсону, словно полицейский, пытающийся остановить торопящегося пешехода.

— Вы хотите сказать, что это не ваших рук дело?

— Нет, уверяю вас, нет.

— Значит, кто-то его за вас написал, — не отступал Мейсон.

— Нет, господин адвокат. В этом-то все и дело. Именно поэтому я к вам и пришел.

— Ладно, рассказывайте.

Проницательные глаза адвоката впились в глаза Каддо, что заставило последнего неуютно заерзать в кресле.

— Мне очень жаль, что вы мне не верите, мистер Мейсон.

— Выкладывайте факты, мистер Каддо.

— Понимаете, в моем деле, как и в любом другом, один человек прокладывает путь, по которому потом идут другие. Иначе говоря, мне подражают, и эти люди — мои конкуренты. А конкуренция в нашей сфере жестокая.

— Рассказывайте дальше.

— Один из моих конкурентов пожаловался властям, что я пытаюсь увеличить число подписчиков, помещая поддельные объявления.

— Как отреагировали власти?

— Велели мне изъять этот номер из продажи или доказать, что объявление, которое вы только что прочитали, настоящее. Я не могу сделать ни то, ни другое.

— Почему?

— Во-первых, это не журнал в традиционном смысле слова, а скорее вид памфлета. Мы печатаем большое количество экземпляров, а потом распродаем их, пока они не закончатся или пока не потеряется свежесть и объявления перестанут приносить желаемый эффект. Об изъятии всех журналов из продажи не может быть и речи. В принципе, конечно, такое возможно, но потребует больших затрат, вызовет неудобства, а сколько работы…

— Если объявление настоящее, почему вы не можете это доказать?

Каддо потер огромный подбородок длинными пальцами.

— Вот в этом-то вся загвоздка, — вздохнул издатель.

Мейсон переглянулся с Деллой Стрит.

— Я что-нибудь не так сказал? — взволновался посетитель.

— Все нормально, — успокоил Мейсон. — Продолжайте.

— Ну вот, — Каддо опять начал тереть подбородок. — Наверное, будет лучше, если я объясню вам, как мы работаем.

— Объясняйте.

— Единственный способ для читателя связаться с автором объявления в моем журнале — это купить экземпляр за двадцать пять центов, написать на последней странице, что он хочет, и доставить ее в редакцию, проверив, правильно ли он указал номер абонента. Мы отвечаем за то, чтобы конверт попал в нужный абонентский ящик. Это все. Если послание отправляется по почте, то риск берет на себя подписчик. Фактически, мы советуем, чтобы все послания доставлялись лично, но если подписчик живет за городом, то, естественно, приходится посылать конверт по почте.

— Дальше.

— Человек, желающий найти друзей по переписке, обычно отвечает на несколько объявлений. Другими словами, люди часто пишут десяти, а то и пятнадцати абонентам.

— И покупают десять или пятнадцать журналов по двадцать пять центов каждый?

— Да.

— И что потом?

— Скорее всего, получают ответы на все письма.

— И перестают быть одинокими, а вы теряете клиентов.

— Не совсем так, — улыбнулся Каддо.

— Нет?

— Нет. Люди, которые по-настоящему одиноки, должны винить в этом какие-то черты своего характера, а не окружение, — продолжал Каддо. — Другими словами, мистер Мейсон, если, например, взять общительного человека, которого любят в обществе, и поместить его в незнакомый город, где он ни души не знает, то через несколько недель он все равно обрастет кругом знакомых. Женщинам, конечно, в таких случаях несколько труднее, но и они справляются. Большинство моих клиентов — взрослые люди, которых что-то сдерживает в общении, в приобретении друзей. Обычно девушки выходят замуж до тридцати лет. Если же женщина переступает этот барьер, не выйдя замуж, причем не по собственному выбору, очень вероятно, что ее натура обречет ее на одиночество. Иначе говоря, она воздвигла барьер между собой и своими эмоциями, между собой и миром, но тем не менее она страстно желает, чтобы кто-то этот барьер разрушил. У нее самой нет на это сил.