знаем достаточно. Объявили в федеральный розыск. Он десантник, офицер. В части служил и был у Корастелева вроде киллера, что ли. Бандитов гонял, если кто возникать начнет. А зовут его Семен Минаев.

Я нахмурил брови, расслабленный до этого, выпрямился на стуле.

— Витя, ты чего? — Удивился Вадим. — Подскочил так, словно призрака увидел.

— Может быть, и увидел, — сказал я.

— Че? В смысле?

Глава 26

— Потому что ко мне приходил этот Минаев дня три назад. — Сказал я.

— Серьезно? — Нахмурил брови Вадим.

Потом разведчик полез в карман пиджака, вынул сложенную в несколько раз бумажку. Показал мне ориентировку с черно-белой плохой фотографией.

— Вот этот? Он приходил?

Я принял ориентировку, всмотрелся. Лицо было сложновато различить, однако, фактурная, бывалая внешность этого Минаева хорошо отпечаталась у меня в памяти. Не было сомнение — это именно он.

— Да, — сказал я. — Он хотел нанять меня, чтобы охранять какой-то там ресторан в Новокубанске. Пытался уговорить поехать с ним.

— Вранье, — покачал головой Вадим.

— Я знаю. Выходит, он хотел как-то выманить меня. Но зачем? Что ему от меня нужно? Да и как он вышел на меня? Мы с ним не знакомы, и никогда друг друга даже в глаза не видели.

— Не знаю, — Вадим вздохнул. — С его стороны остаться в городе — это какое-то безумие. Лучше свалить бы побыстрее и на дно залечь. А тут, сделка только прошла, и он объявился. Да еще и к тебе приперся. Зачем? Что ему нужно?

— Может месть? — Задумался я. — Ведь про этого поставщика, как там его…

— Корастелев.

— Да, Корастелев. Про него говорили, что он мстительный, как дьявол. Может, его отправили меня убрать? Может, он как-то узнал, кто помогал вам в организации облавы? До вас-то ему просто так не дотянуться. А я обычный гражданский. Меня достать можно.

— Хм… — Вадим почесал гладко выбритый подбородок. — Звучит, как версия. Короче. Его надо найти и задержать. Я передам в местное отделение, что Минаева заметили в городе.

Я покивал.

— Слушай, — начал я, когда Вадим уже было хотел подняться со своего табурета. — А помечу ты решил меня предупредить об этом Минаеве?

— Ты, Витя, во многом нам помог, — как-то посерьезнел Вадим. — Без тебя мы бы вряд ли справились. Я решил, что такая информация будет для тебя не лишней. Мало ли что. Оказалось, не зря приехал.

— Не зря.

— Ладно, ориентировку можешь себе оставить. А я пойду. Номер мой знаешь. Будут вести, звони. Я пробуду тут еще как минимум четыре дня. Потом уеду в Краснодар.

— Если что, обязательно позвоню, — поднялся я и мы с Вадимом пожали руки.

* * *

Где-то под Армавиром, два дня назад

Небольшой хуторок, в который заехал Семен, располагался в нескольких километрах от города. Это было маленькое, тихое место, населенное, как понял Минаев, в основном стариками.

Было тут буквально несколько улиц, да три-четыре десятка старых хат. По пути через хутор Вадим видел единственный открытый магазин. У проржавевшего зеленого вагончика-ларька, на лавке, бухали синие в край деды.

Тут и там, за дворами, подозрительно посматривали на Минаева старушки.

Сначала такая опустелость в сельской местности удивила Семена. Он знал, что сейчас на селе выжить гораздо проще, чем в городе. Деревенских жителей кормила земля, и даже многие молодые люди уезжали из городов, где начинались проблемы с работой. Молодежь перебиралась к родителям, поближе к их огородам, туда, где поспокойней и не нужно, хотя бы беспокоится о еде.

Однако очень быстро он понял, в чем тут дело. Хоть хутор и находился на отшибе, и, казалось бы, земли тут завались, половина из нее оказалось заброшенной, совершенно не обработанной. Кроме того, с правой стороны поселок ограждали широкие, некогда колхозные, а теперь заброшенные пруды. Их блюдца Семен видел, когда заехал на возвышенность, куда вела единственная асфальтированная дорога хутора. С лева же растянулось большое заросшее кладбище, ограждавшее поселение от трассы Армавир-Отрадная.

Семен проехал немного дальше, и, миновав большую рощу, разросшуюся по обе стороны дороги, он наткнулся на бесхозный домик.

Огражденный низким заборчиком из деревянных жердочек, он стоял на удалении. И, как ни странно, оказался довольно крепким. Это была низкая, маленькая, но кирпичная казачка с деревянной, крытой шифером, крышей.

Семен монтировкой сбил навесной замок дощатой калитки, распахнул хлипкие ворота и загнал машину в запущенный узкий дворик. Когда и дверной замок дома поддался его монтировке, Семен вошел в темную прихожую без окон.

Тут пахло сыростью, и затхлый воздух неприятно щекотал в носу. Домик был почти пуст. В прихожей стояла старая плитка, прилаженная к газовым баллонам. Во второй, проходной комнате Семен нашел старый шкаф и сервант с забытой тут иконкой. В передней же остались только сетчатая койка да ватный матрас.

Газа в баллонах не оказалось, зато электричество, как ни странно, осталось подключенным. А вот воды в дворовой колонке тоже не было. К счастью, она нашлась в колодце, который Семен увидел на заднем дворе.

Минаев разобрал укрывавший его шифер, закинул найденное тут же оцинкованное ведро на ржавой, прикованной к колодцу цепью кошке, достал себе воды. Вода имела не очень приятный, землистый привкус, однако оказалась вполне чистой. Раздевшись, по пояс, Семен умылся и остатки вылил на себя.

На свое счастье, Минаев обнаружил среди хлама, которым полнился шкаф, электроплиту и кипятильник. Последний, правда, не работал, но плитка все же грела. Семен вскипятил себе воду, сварил в своей железной кружке пресной гречки. Пообедав, заварил в ней же принцессу Нури из пакетика.

Закончив с едой, Минаев стянул ботинки и улегся на кровать. Принялся думать.

Погибший Сом рассказал ему многое о Летове, и Семен понял, что этот человек далеко не так прост, как ему показалось на первый взгляд. Директор охранной фирмы в свои двадцать четыре, Летов был храбрым парнем. Он не боялся бандитов, не пасовал перед дракой, и, по словам Сома, уже разобрался с несколькими, довольно опасными людьми. Например, Сом упомянул Михалыча. Сына одного криминального авторитета по фамилии Михайловский. Семен слышал и про папу, и про сына из той семейки. А еще знал, что последний был настоящим отморозком. Если бы Минаеву пришлось бороться с таким уродом, как Михалыч, он и сам бы подумал трижды, прежде чем начать такую борьбу.