Восточной Европы (Osteuropa Institut) в Берлине и парижской Высшей школы (École des Hautes Études), где региональные исследования были «привиты» на уже существовавшую традицию исследований культурных регионов (aires culturelles). Ожидания спонсоров могут быть хорошо проиллюстрированы взаимоотношениями между представителями Фонда Рокфеллера и историком Фернаном Броделем, директором Центра исторических исследований Высшей школы. Фонд охотно выделял средства на изучение истории Китая, но выступил против двух ученых, выбранных Броделем: один из них был членом Французской коммунистической партии, а второй занимался XII веком (этот период посчитали слишком отдаленным, чтобы его исследование могло принести какую-то пользу). Бродель настоял на своем, и эти двое получили свои должности[890].

В гуманитарных и социальных науках, в отличие от естественных, результаты подобных инициатив не оправдывали ожиданий, по крайней мере в том, что касается междисциплинарности. Центры региональных исследований обеспечивали информацию и публиковали монографии, но были слабы по части синтеза. Центр русских исследований в Гарварде, например, быстро «рассыпался на отдельные дисциплины». Если брать шире, Герберт Саймон критиковал программы региональных исследований за то, что они, «как кажется, направлены на подготовку предметных специалистов внутри региональной специализации: экспертов по российской экономике, китайскому правительству, индонезийской семье»[891]. Складывается впечатление, что общие исследования отдельных регионов или территорий стирают дисциплинарные различия не столь эффективно, как сосредоточенность на конкретной проблеме.

Новые университеты

Споры вокруг университетских курсов («великих книг» и «западной цивилизации»), а также противодействие попыткам объединить социальные науки в Чикаго, Гарварде и Йеле, помимо прочего, наводят на мысль о том, что зачастую проще основать новый институт, нежели реформировать старый[892]. Положительным примером в данном случае служат два новых, основанных в начале XX века университета, которые поощряли междисциплинарное сотрудничество: Страсбургский (о нем речь пойдет позже) и Гамбургский.

Гамбургский университет, основанный в 1919 году, уже на раннем этапе своего существования включал в себя междисциплинарный Институт изучения окружающей среды (Institut für Umweltsforschung) и Институт внешней политики (Institut für auswärtige Politik). Университет также сотрудничал с Культурологической библиотекой (Kulturwissenschaftliche Bibliothek), основанной полиматом Аби Варбургом. Один из полиматов, работавших в университете в 20-е годы XX века, биолог Якоб фон Икскюль, стал вдохновителем другого полимата, философа Эрнста Кассирера. Кассирер также дружил с Варбургом и пользовался его библиотекой[893].

Распространение междисциплинарного подхода во второй половине XX века было во многом связано с основанием новых университетов.

Новые университеты, 1950–1975

1950 – Университет Северного Стаффордшира (Килский университет);

1961 – Сассекский университет;

1962 – Рурский университет в Бохуме;

1966 – Констанцский университет;

1967 – Университет Ла Троба;

1969 – Билефельдский университет;

1970 – Линчёпингский университет;

1971 – Университет Гриффита;

1972 – Роскилльский университет;

1974 – Университет Дикина;

1975 – Университет Мёрдока.

Как видно из приведенного перечня, в 60-е годы и в начале 70-х годов XX века в Великобритании, Германии, Скандинавии и Австралии был основан целый ряд новых университетов, предлагавших как общее образование, так и подготовку по конкретным научным направлениям. Пионером здесь выступил основанный в 1950 году Университет Северного Стаффордшира (ныне известный как Килский университет), где курс обучения продолжался четыре года (вместо традиционных для Англии трех) и начинался с «базового годичного курса», нацеленного на преодоление разрыва между «двумя культурами»; эту концепцию лишь девять лет спустя сформулирует Ч. П. Сноу. На втором году обучения студенты-гуманитарии должны были выбрать дополнительный предмет из области естественных наук, и наоборот[894].

Сассекский университет был основан в 1961 году, чтобы «начертить новую карту учености», по знаменитому выражению историка Эйзы Бриггса, участвовавшего в его создании[895]. Первоначально в нем не было факультетов – имелись лишь более крупные «школы исследований». «Английские и американские исследования» перекликались с междисциплинарными курсами по «американским исследованиям» в университетах США. «Европейские исследования» и «африканские и азиатские исследования» следовали модели региональных исследований, но без воинственного настроя эпохи холодной войны и американских денег.

В Сассексе студенты выбирали основную дисциплину для специализации, но посвящали много учебного времени другим предметам (половину – гуманитарным наукам, треть – естественным); эти предметы назывались «контекстуальными» и в разных школах были разными. Например, в Школе социальных наук все студенты должны были изучать «контекстуальный» предмет по «современной Великобритании», а в Школе европейских исследований они проходили курс «современной европейской мысли», список литературы к которому включал в себя произведения Маркса, Достоевского, Ницше и Фрейда. У гуманитариев были обязательны вводные курсы по философии и истории, а в первые годы обучения обычно предусматривались семинары, которые вели два преподавателя (например, историк и литературовед) и которые были посвящены междисциплинарным темам, таким как «Наука, поэзия и религия в Англии XVII века» или «Литература и общество в эпоху Людовика XIV»[896]. Я сам могу засвидетельствовать полезность таких семинаров, не в последнюю очередь как средства подготовки будущих преподавателей[897].

В 60-е и 70-е годы XX века междисциплинарное образование стало международным трендом, который до сих пор сохраняется в ряде учебных заведений. Констанцский университет рекламирует междисциплинарные исследовательские проекты. На сайте Билефельдского университета размещено заявление о его междисциплинарной миссии[898]. Роскилльский университет утверждает: «Мы используем междисциплинарный подход, поскольку никакие крупные проблемы никогда не решаются на базе лишь одной научной дисциплины»[899]. Австралийские университеты – Гриффита, Дикина и Мёрдока – продолжают продвигать междисциплинарные программы. Слова «интегрирующие исследования» или «интегративные исследования» сохраняются в названиях научных центров, курсов и ученых степеней в США и других странах.

История подобных начинаний состоит не только из успехов, но и из неудач, а временами – крушений иллюзий бывших сторонников междисциплинарного подхода. В австралийском Университете Ла Троба, основанном в 1960-е годы, междисциплинарные школы сменились факультетами уже к концу этого десятилетия. В 2003 году, после сорока с лишним лет работы по принципу междисциплинарности, Сассекский университет отказался от прежней формы организации и некоторых задач, с ней связанных. В Германии философ Ханс Блюменберг и историк Райнхарт Козеллек начинали как сторонники междисциплинарности, но Блюменберг впоследствии сожалел, что когда-то верил в этот подход, а Козеллек был разочарован в том его практическом воплощении, которое имело место в Билефельдском университете[900].

В то же время в более традиционных университетах возникало все больше междисциплинарных курсов. С 1960-х годов курсы по западной цивилизации все чаще подвергались критике за их акцент на «белых европейских мужчинах», и университеты стали постепенно отказываться от этих предметов[901]. На их место пришли программы изучения социальных групп, которым академический мир прежде не уделял внимания: темнокожих, женщин и латиноамериканцев.

Программы афроамериканских исследований стали появляться в крупных университетах США – иногда, как в Корнеллском университете, в результате активных действий студентов[902]. На волне феминистского движения 1970-х годов появились сначала феминологические, а потом гендерные исследования. Исследования, связанные с социальной группой выходцев из Латинской Америки (сначала называвшиеся Chicano Studies, а позже – Latino или Latina/o Studies), развивались медленнее. Иногда они сочетались с уже существующими курсами по латиноамериканским странам или встраивались в эти курсы. Как и в случае с региональными исследованиями, развитию междисциплинарности способствовала политика, но на сей раз политические инициативы шли снизу.

Прочие междисциплинарные программы были нацелены на изучение отдельных периодов – Средневековья, Возрождения, XVIII века или Викторианской эпохи (исследования Античности, в Германии ранее известные как Altertumswissenschaft, существовали как отдельное направление с начала XIX века). Список расширяется и сейчас включает в себя исследования бизнеса, когнитивные, культурные, постколониальные, визуальные исследования, медиаведение, изучение развития, исследования памяти, религиоведение, науковедение и урбанистику.

Многие из этих программ фокусируются на темах, которые трудно вписать в рамки какой-то одной дисциплины. Некоторые из них являются примером расширенного понимания той или иной науки: таков переход от теологии к религиоведению или от истории искусства к изучению визуальной культуры. Другие представляют собой комбинацию дисциплин – например, когнитивные исследования объединяют психологию с лингвистикой и информатикой, а исследования Ренессанса сводят вместе искусство, историю и литературу. Исследования памяти перебрасывают мост между «двумя культурами», связывая друг с другом