— Хорошо. Мне удалось не только выяснить, как повышать уровень «Поглотителя», но и реализовать. Отныне мой камень имеет второй уровень. Хотя… Согласен, это не самое ценная моя информация. Какая вам разница, как повышать уровень? Восемь «Усилителей» второго-третьего уровня вокруг «Поглотителя» пятого и все проблемы с нематериальным инвентарём решаются до конца жизни.

— У одного интересного камня, как ты выразился, нельзя создавать грани стандартным способом. В камне, что мне достался, находится всего одна грань. Куда ты всё время отвлекаешься?

— На функционал рунописца, — ответил я, наконец-то сообразив, что всё это время казалось мне неправильным. Я ещё раз нажал на пиктограмму навыка, но на этот раз обратил внимание не на набор символов, а на панель ниже. Раньше она была пустой, сейчас же на ней появились даты. Причём даты не в настоящем и прошлом, а в будущем. И ближайшая из них наступала уже через полтора месяца. Сосредоточив взгляд на этой записи, передо мной открылась карта с нанесённым на неё значком разлома. Заражённого разлома. Он находился неподалёку от Аль-Хорезма и имел восьмой уровень. Я закрыл карту и пересчитал количество записей. Сорок две штуки. Храм Скрона не соврал — печати с заражённых разломов вскоре спадут. Процесс уже начался и его не остановить. Требуется либо обновлять печати, либо уничтожать разломы. Второй вариант предпочтительней. Особенно для меня.

— Судя по твоему лицу, ты только что что-то осознал.

— Заражённые разломы. Первый из них откроется через полтора месяца возле Аль-Хорезма. Последний — через двенадцать лет. Это максимальный срок. Когда я вырвал сердце Мераму, пусть и безрезультатно, то забрал у него часть информации.

— Всего полтора месяца, а потом всё начнёт рушиться? Неплохой аргумент для переговоров. Обязательно его используем. Но вернёмся к записным книгам.

— Двусторонняя интеграция, господин ректор. Только так я допущу вас к нашим записям. Мне проще сейчас согласиться на то, чтобы меня обманули и заставили уничтожать заражённые разломы почти бесплатно, чем отдавать вам такой пласт информации. Или вы не хотите знать, каким образом появляются заражённые разломы?

— Хочешь сказать, что это рукотворное творение? — в голосе Кималя Саренто проскользнула заинтересованность. Вот! Этой информации у него точно нет.

— Двусторонний доступ, господин ректор, и вы всё узнаете. Только так и никак иначе. Где Алия?

Связаться со своей личной служительницей я не мог — стальная клетка блокировала магическую связь.

— В Кострище. Боюсь, сейчас ей нельзя выходить из автономного города. В противном случае Цитадель призовёт её к ответу. Она пренебрегла обязанностями личной служительницы и согласилась стать твоей женой. Это, как бы тебе мягче сказать, запрещено. В правилах чётко прописаны основные ограничения между тёмными и их личными служителями и одно из них как раз определяет невозможность такого союза. Сейчас её защищает статус твоего города. Как только она его покинет, попадёт под юрисдикцию церкви.

— Алия ни о чём подобном не говорила, — ответил я, с подозрением глядя на Кималя Саренто. Верить ректору — последнее дело. — Стоп, что значит статус моего города? Как он защищает?

— Разве не ты кричал о том, что Кострищ должен быть выведен из-под влияния церкви Света? Получи и распишись. Рядом с городом отныне будут дежурить отряды контролёров тьмы и проверять каждого, кто выходит из города. Внутри стен представителей церкви больше нет. Папа подписал указ, наделяющий автономный город Кострищ особым статусом. Отныне это город серых с особым контролем церкви. Собственно, об этом речь и идёт. Статус Кострища — это уже свершившийся факт. Но тебе могут преподнести его как великий дар, чтобы ты закрыл все заражённые разломы. Существует ещё куча мелких нюансов, о которых ты просто не знаешь и из-за которых можешь проиграть. Но с моей помощью ты можешь выйти из этой клетки с прибылью.

— Хорошо, давайте обсудим ваше участие. Что вы готовы мне предложить, чтобы представлять мои интересы на грядущих переговорах?

— Максимилиан, только не говори, что удар головой был гораздо серьёзней, чем казалось изначально? Я начинаю волноваться.

— Вы явились сюда ради вполне чётких целей, о которых не говорите. Вам что-то нужно, и вы хотите это что-то получить, использовав меня как разменную монету. Если это принесёт мне хорошие бонусы, я готов на такое согласиться, но явно не бесплатно. Все эти разговоры о том, что я ещё не созрел к таким переговорам, что меня там сожрут и мокрого места не оставят — это всё разговоры для бедных. Мне это не интересно. И вообще — я ученик мастера Мерама. Через два дня меня отпустят, даже если я слова никому не скажу, чтобы мне не предложили. Это Цитадели и тёмным нужно каким-то образом со мной договариваться, а не мне. Это у них разломы начнут открываться через полтора месяца, а не у меня. К тому же я помню слова командора, что во всеуслышанье кричал о том, что я смертник и должен выполнять его приказы. Большего бреда от церкви я не слышал!

— По поводу смертника я бы не был столь категоричен, — заявил Кималь Саренто. — Это ещё один пункт для переговоров. Видишь ли, Максимилиан, по правилам церкви император имеет право вернуть смертника в мир живых только в том случае, если этот самый смертник является светлым. Что к тебе, как ты понимаешь, не относится. Формально ты как принадлежал церкви Света, так и принадлежишь ей до сих пор. Тебе даже личную служительницу выдали и, заметь, не забрали. Отец Ург прекрасно это знал, поэтому всё, что он смог сделать — вывести тебя из-под управления мелких церковников. Но не самой церкви. Ты смертник, хочешь ты того, или нет. Как и Злой Инженер. Он тоже смертник. Иного пути официально вам находиться на землях светлых нет. Станешь серым — пожалуйста, все пути тебе открыты.

— Стать серым не проблема. Минут двадцать возни с кристаллом развития. Этого будет достаточно, чтобы перестать числиться смертником?

— А это мы определим после того, как только ты станешь серым и мы договоримся о моём участии.

— Я отказал вам в Кострище, откажу и сейчас. Не будет двойной интеграции записных книг, не будет вашего участия. Мне нужна информация. Что касается угроз и прочего… Через полтора месяца Аль-Хорезм может внезапно закончиться. Повторюсь — это им нужно со мной