– Далеко ли собралась, кошечка? – спросил Старцев и наотмашь ударил ее по лицу.

В тот момент, когда она упала, больно ударившись раненой рукой, откуда-то сзади донесся приглушенный звук работающего на пределе мощности дизельного мотора.

Черная 'Волга', непрерывно сигналя, поравнялась с кабиной тяжелого 'мерседеса' и пошла параллельным курсом в левом ряду. Илларион покосился на нее и усмехнулся – у полковника не выдержали нервы.

Подтверждая эту догадку, в окно 'Волги' высунулся Мещеряков и принялся, яростно размахивая рукой, орать что-то, неслышное за ревом двигателя. Илларион повернулся к нему и, постучав себя по лбу согнутым пальцем, показал полковнику сотовый телефон.

Мещеряков энергично плюнул на дорогу и скрылся в салоне машины. Через несколько секунд телефон в руке Забродова запищал.

– 'Конкорд' слушает, – голосом автоответчика сказал он в трубку.

– Ты что творишь, лишенец? – закричал Мещеряков. – Это что за третья мировая?

– Это еще не третья мировая, – успокоил его Илларион. – Третья мировая впереди, полковник, потому-то я и тороплюсь. Боюсь, знаешь ли, опоздать.

– Перестань придуриваться и объясни, что происходит.

– Вы фургон разгрузили?

– Разгрузили.

– Так о чем ты меня спрашиваешь?

– А кто это горит там, под откосом?

– Представитель поставщика, которого ты проморгал.

– А та женщина...

– Та женщина – курьер, которого убил представитель поставщика, которого ты проморгал.

Мещеряков помолчал, как видно, услышав что-то не совсем обычное в голосе своего друга и бывшего подчиненного.

– Кстати, – вспомнил Забродов, – там, недалеко от закусочной, должны найти еще двоих...

– Уже нашли, – недовольно буркнул Мещеряков. – Можно было, между прочим, и поаккуратнее.

– Вот в следующий раз иди сам и делай поаккуратнее. Учти, я еще обломаю твою коллекционную берданку о твою же начальственную спину. Я этот отдых на свежем воздухе не скоро забуду.

– Я же предлагал Корсику.

– Ты и Колыму предлагал.., а теперь я ее, похоже, заработал.

– Ну-ну, ты еще поплачь. Знаешь...

Мещеряков как-то замялся, через окно глядя на бешено вращающиеся в полуметре от него большие колеса грузовика. Сорокин, которого Илларион не видел, толкнул Мещерякова в бок и тоже постучал себя по лбу согнутым пальцем. Мещеряков вздохнул.

– Ты чего вздыхаешь, как влюбленный симментал? – спросил Забродов. – Что замолчал?

– Да нет, – сказал Мещеряков, – ничего. Поговорим на месте. Расскажешь подробно, что там и как, дернем с Борисычем самогонки...

– Нету Борисыча, – сухо сообщил Илларион. – Отвали, Андрей, я тороплюсь. Уж очень долго вы копались с перегрузкой.

Черная 'Волга' отстала, давая Иллариону свободу для маневрирования, и пошла в хвосте трейлера.

Седоки начали задыхаться в поднятой им пыли, и Мещеряков поспешно поднял стекло.

– Ну, что? – заинтересованно спросил Сорокин.

Мещеряков вкратце пересказал ему то немногое, что сообщил ему Илларион.

– Ох, полковник, – сказал Сорокин, – кисло нам будет. Мещеряков покосился на него, вздохнул и отвернулся.

– Не то слово, – успокоил он Сорокина.

В сгущающихся сумерках трейлер свернул на боковое ответвление шоссе. Асфальт здесь был похуже, и глядя на то, как подскакивает на многочисленных колдобинах тяжелый полуприцеп, Мещеряков болезненно поморщился.

Илларион гнал машину, снедаемый знакомым нетерпением. Больше не нужно было хитрить и притворяться, оставалось покончить с этим затянувшимся отдыхом одним мощным ударом. Он ощущал себя чем-то вроде брошенного в цель копья. Ощущение это многократно усиливалось мощью, скоростью и огромной массой машины, за рулем которой он сидел.

Вскоре по обеим сторонам дороги замелькали знакомые пейзажи, едва различимые в потемневшем вечернем воздухе. Илларион включил фары. Через несколько километров он без малейшего удивления увидел установленную посреди шоссе рогатку с 'кирпичом' и стрелкой с надписью 'ОБЪЕЗД'. Он сильно удивился бы, не предприми Старцев чего-нибудь в этом роде – почему-то Илларион был уверен, что появление посторонних автомобилей в зоне предстоящего выяснения отношений не понравилось бы Сергею Ивановичу. Он готов был биться об заклад, что очень похожая штуковина перегораживает шоссе на латвийской стороне.

Мощный бампер 'мерседеса' с треском ударил в рогатку, разнеся ее на куски, как артиллерийский снаряд. Жестяной круг запрещающего знака взлетел высоко в воздух, приземлился на ребро и, дребезжа, покатился по асфальту, описывая широкую дугу, которая закончилась как раз под колесами ехавшей позади трейлера 'Волги'.

– Во, блин, дает, – восхитился водитель, не поворачивая головы к шушукавшимся позади полковникам. – Камикадзе.

– Что там еще? – недовольно спросил Мещеряков.

– Уже ничего, – пожал плечами водитель, – а был объезд.

– А, – сказал Мещеряков. – Ну, это ерунда. Ты, главное, не прижимайся к нему слишком близко.

– Что мне, жить надоело? – искренне ответил водитель, немного притормаживая, чтобы еще больше увеличить дистанцию между собой и задним бортом трейлера.

Илларион спешил. Он был уверен, что те, кто собрался на шоссе, никуда не денутся, даже если он основательно опоздает, но ему не давала покоя мысль о судьбе Виктории. Теперь он жалел о том, что подверг девушку опасности. Его расчет на то, что два шакала все-таки договорятся между собой и дело обойдется без стрельбы, теперь не казался ему таким уж верным – шансы, пожалуй, были пятьдесят на пятьдесят.

Он снова вдавил педаль газа в пол кабины, идя на опасной скорости. Мимо промелькнула знакомая деревушка, название которой он позабыл, – Илларион проскочил ее, не снижая скорости, непрерывно сигналя и поставив левую ногу на педаль тормоза.

До границы оставались считанные километры.

Еще издалека он услышал приглушенный расстоянием прерывистый треск, то затихавший, то вспыхивавший с новой силой, и безошибочно определил, что это. Стреляли, в основном, из автоматов Калашникова, но он различал в общем хоре и отрывистые хлопки пистолетных выстрелов, и раскатистый кашель охотничьих ружей, и даже редкое буханье трехлинейной винтовки.

– Вот козлы, – сказал Илларион, нашаривая на сиденье револьвер Архипыча.

Наконец машина преодолела последний поворот, и он увидел впереди дымный костер догорающей машины, мутное пятно света, отбрасываемое чудом уцелевшим прожектором, и мигающие вспышки выстрелов. Дорога была загромождена беспорядочно стоявшими автомобилями, между которыми, пригнувшись, перебегали темные фигуры. Мощные фары 'мерседеса' ударили по ним сзади, освещая побоище с тыла. На мгновение прятавшиеся за искалеченными машинами люди замерли, загипнотизированные этим внезапным ярким светом, но быстро опомнились и врассыпную бросились в разные стороны, торопясь убраться с пути стремительно надвигающейся громадины.