Но вот что они слышали?

— Алла, нам нужно поговорить, — заявляю я.

Глава 22

— Да, конечно, дорогой, — отвечает мне Алла таким приторным голосом, что аж противно становится.

— Извини за вопрос, но что вчера произошло? — спрашиваю я, чувствуя что краснею буквально с головы до пяток.

Вопрос, учитывая то, что я лежу в её постели в одной майке и трусах, звучит и правда глупо и даже бестактно. Но я и правда не помню, что произошло вчера!

— Как что? — на её лице живо отражается непонимание, — ты что, ничего не помнишь?

— Зато мы помним, — с каким-то гоготанием даже звучит голос из-за стены справа, — ты, Федя, хорошо вчера постарался. Даже очень хорошо.

— Ага, — вторит сосед слева, — я даже Алку на магнитофон записать.

— Зачем? — тут же реагирует левая стена.

— Как зачем? Чтобы Ирке потом включить. А то она на меня вечно обижается, когда я говорю, что она как бревно лежит. Хотел показать, как оно бывает.

— Тоже мне, нашёл учебно-методическое пособие! А может, дело не в Ирке, а в тебе? Может быть, ты сам как тот арбуз?

— При чём тут арбуз?

— Ну как при чём? — Как же они достали! Не просто не дают спокойно поговорить, так еще и вот эта манера, постоянно отвечать вопросом на вопрос. Ненавижу! — Знаешь, как говорят про арбуз: живот растёт, а хвостик вянет.

— Это у кого вянет? У меня? А н,у присылай свою Маринку. И пусть она ещё и сестру с собой захватит. Покажу им, у кого что вянет.

— Слушай, тут нам совсем не дадут поговорить, — Алле эти двое тоже надоели, — давай сходим куда-нибудь, пообедаем. Да и Петька прав. Кружечка, а лучше сразу две пива тебе точно не повредят.

— Эй, эй, вы куда собрались. Вы чего это такое удумали? Какое кафе? А мы? Это получается, что мы, для того чтобы узнать, чем у вас дело кончиться, тоже должны куда-то идти? Алка, так не пойдёт. Мне в ночную же!

Этот возмущённый вопль правой стены решает всё за меня. Хватит, достаточно!

— Идём, — коротко отвечаю я Алле.

Встаю с кровати. Алла даже не собирается отворачиваться или ещё что-то. В принципе это понятно. Кто-то же с меня брюки снимал ночью, и, возможно, что не только брюки. Твою мать, Фёдор, ты чем думал?

Одеваюсь и понимаю, что рубашки-то нет. Как и носок. Мне что, по образу и подобию Остапа обуться прямо так, на босу ногу? Идея интересная, конечно, но нет. Я бы хотел выглядеть как человек.

Пропажа обнаружилась в платяном шкафе. Чистые, возможно, даже выглажены носки и рубашка. Которая тоже свежая и идеально выглаженная. Она что, ночью постирала мою одежду и, встав, погладила её, пока я спал.

Вкупе со скабрёзными намёками невидимых соседей Аллы эта её внезапно взявшаяся хозяйственность меня немного напрягла. С чего бы ей так меня обхаживать? Так делают только в одном случае.

Но об этом стоит поговорить не здесь, а в кафе. Которое точно обеспечит нас большей приватностью. Звучит как оксюморон, но это так. Любое людное место лучше, чем эта странная комната.

Мы вышли в коридор, и, проходя мимо одной из дверей, Алла что есть силы ударила по ней кулаком.

Выйдя из коммуналки, а это была именно она, и спустившись по достаточно неопрятной лестнице на улицу, я сказал:

— Странные у тебя соседи, и коммуналка странная.

— Какая есть. Это общежитие художественного техникума, где я учусь.

— Вот как, — мы пропустили канареечного цвета Волгу и перешли дорогу, — не знал, что ты студентка.

— Да, студентка! — отвечает она с каким-то вызовом, — и хочу быть актрисой! Не собираюсь до пенсии в филармонии цыплят играть на детских утренниках!

— Дело хорошее. — соглашаюсь я. Цыпленок с такой фактурой, я сейчас про филейную и грудную часть Аллочки и правда несколько чрезмерен.

Мы ловим такси, и уже через четверть часа официант в Русалке принимает у нас заказ.

Незримые молоточки всё ещё выстукивают в моей голове неприятную мелодию, и я решаю последовать совету так и оставшегося только голосом Петьки.

— Для начала принесите пива, и закуски какой-нибудь лёгкой.

— А мне шампанского, — добавляет Алла.

— Могу порекомендовать вам салат с креветками, — говорит официант, — в меню он недавно, и посетители довольны.

— Креветки? — кривится Алла, — Фёдор, ты уверен?

— Да, — довольно отвечаю я, — креветки, это то что нужно, и, пожалуйста, нам ещё жюльен с грибами. Жигулёвское пиво, шампанское,салаты и жюльены.

Официант кивает и уходит, а Алла кричит ему вслед.

— Только бутылки не открывать! Мы сами, — потом она оборачивается ко мне и объясняет, — знаю я их. Тебе нальют пива в кружку, а сверху воды плеснут. Да и с вином такая же история.

— Понятно, — отвечаю я и закуриваю.

Интересное сейчас время, всё-таки. Время меньшей свободы, но большей независимости. Никто не смотрит на меня косо из-за сигарет, не пытается выставить за дверь и не спрашивает документы. В самолёт в Сухуми меня тоже посадили без проблем. Я предъявил билет и спокойно поднялся на борт. Правда, всё это могло кончиться очередным угоном, так что тут ещё бабка надвое сказала.

Но в любом случае контраст с покинутым мною временем разительный.

И, к сожалению, точно такой же контраст, но уже не в пользу советского сервиса, я наблюдаю и сейчас. Вроде бы и культовое место, с большой проходимостью, но всё равно. Официант вернулся к нам ну очень не скоро. Ему всего-то нужно было взять одну бутылку пива, шампанское, фужер и кружку. Ну что в этом сложного? Две-три минуты