Некоторое время я ждал, что силуэт вновь покажется. И таки дождался. Тень мелькнула совсем в другом месте. Я окликнул человека. Никто не отозвался. Тогда, сам не понимая зачем, я кинулся к мелькавшей на склоне фигуре. Для этого пришлось выйти из оврага и взбежать на пригорок. Вновь сверкнула молния, и меня обдало холодом ужаса. В нескольких шагах от себя я явственно различил того, которого считал исчезнувшим. Нагой человек с необычайно темной кожей пристально смотрел на меня.

«Кто ты?!» – крикнул я. Но видение пропало, и сколько бы я ни продолжал вглядываться в темноту, озаряемую вспышками молний, никого больше не увидел. Молнии продолжали сверкать, но гроза сместилась в сторону, зато налетел ужасный ветер. Я с трудом мог удержаться на ногах. Песок и мелкая галька молотили по мне, словно дробовые заряды. Я бросился бежать в лагерь, но и тут не нашлось убежища. Палатку сорвало и унесло. Начался страшный ливень… Впрочем, я увлекся описанием буйства стихий.

Всесвятский, сделав паузу, взглянул на Джоника.

– Вас не утомил мой рассказ?

– Слушаю с большим интересом.

– Ну, тогда продолжу. Не было никаких сомнений, что все увиденное – не плод моих фантазий, а реальность. Но если так, как все объяснить? Неужели я столкнулся со сверхъестественным? В существование инфернальных существ я не верил. К религии в тот момент относился без особого почтения. Но, похоже, происходящее можно было объяснить только с мистических позиций. Некое существо, пребывавшее сотни лет в небытии, неожиданно воскресает. Как? Почему? Где искать ответ?

На следующее утро я отправился на хутор. На этот раз встретил и обитателей. По единственной улочке бродили несколько пьяных мужиков в солдатских смушковых папахах, должно быть, только что вернувшиеся с фронта. На меня они не обратили никакого внимания, лишь один молча погрозил пальцем. Было совершенно ясно: разузнать здесь вряд ли что-либо удастся. Расспросы ничем, кроме неприятностей, не кончатся. И я счел за лучшее уехать. Собрал свой нехитрый скарб и отправился пешком на станцию.

Пробыв всю ночь под проливным дождем, я сильно простыл и уже в вагоне почувствовал сильный жар. В Царицыне[21]меня в бессознательном состоянии сняли с поезда и отправили в местную больницу, где с диагнозом «крупозное воспаление легких» я две недели пребывал между жизнью и смертью, а потом еще полтора месяца медленно выздоравливал. Пока я валялся на больничной койке, в стране произошли кардинальные изменения и сохранявшийся до сих пор относительный порядок в одночасье рухнул. Поезда перестали ходить по расписанию, железнодорожные станции напоминали бурлящие паровые котлы, толпы потерявших голову людей, демобилизованных, дезертиров, мешочников наводнили пути. Короче говоря, добраться до Петрограда не представлялось возможным. Начиналась Гражданская война. Я пробыл в Царицыне до Рождества, снимал комнатку у одинокой старушки. В тот момент Царицын был тихим, спокойным городком. Ничто не предвещало тех бурных событий[22], которые случились здесь спустя полгода. От скуки я часами пропадал в местной земской библиотеке, к слову, довольно богатой. Листал старые подшивки «Русской старины», «Исторического вестника», других аналогичных изданий. Однажды в «Историческом вестнике» за девятьсот восьмой, кажется, год мне попалась статья профессора Новороссийского университета[23]Матюшевского. Имя было мне незнакомо, но содержание статьи прямо-таки заинтриговало. Речь в ней шла о вампирах. Вначале я даже не обратил на нее внимания, однако, вчитавшись, понял, что наконец-то напал на след. Этот Матюшевский размышляет, почему легенды о вампирах так живучи, причем в определенных местностях, потом делает неожиданный вывод: вампиры действительно существовали, а возможно, существуют и до сих пор. В качестве доказательства он приводит целый ряд новых для меня фактов. Вот некоторые из них. Во-первых, вампиризм носит характер эпидемии. Матюшевский указывает, что географически источник мифов и легенд о вампирах четко локализован. Это своего рода круг, опоясывающий Центральную Европу и Балканы. Центр круга расположен в Трансильвании. И именно в этих местах вспышки вампиризма приходятся на годы лихолетий. Проявления вампиризма несложно соотнести с моровым поветрием, скажем, с чумой, поскольку в ее появлении видели нечто сверхъестественное. Но вот с различными общественными возмущениями сложнее. И тем не менее именно в период турецкой агрессии в Европе появляется Дракула, в годы народных восстаний в Венгрии и Румынии – графиня Батори и Банатский упырь, а в эпоху борьбы сербов за независимость – белградские вампиры. В древнерусских летописях описывается случай нашествия мертвецов на Полоцкое княжество в одиннадцатом веке. И с той поры, констатирует летописец, начались на Руси невзгоды: засуха, мор, нападения половцев.

Вывод, с точки зрения Матюшевского, очевиден. Вампиры – катализатор социальной нестабильности. Казалось бы, дикая чушь. Однако Матюшевский развивает мысль дальше. Феномен вампиризма, по его мнению, известен с глубокой древности, а сами вампиры появились три тысячи лет назад в Вавилоне. Согласно легенде, аккадский бог чумы Эрра покусился на верховного демиурга Мардука. Для этого он создал демонов-пиров. Однако отец богов Мардук победил коварного Эрру, а пиры были частью уничтожены, частью изгнаны. С тех пор, рассеянные по земле, они продолжают творить свое черное дело. Однако, как считает Матюшевский, за легендой стоят реальные события. Пиры, по его мнению, вполне реальны и были искусственно выведены шумерскими жрецами. Расшифровка некоторых шумерских клинописных табличек прямо указывает на это. Согласно Матюшевскому, как таковых пиров имелось очень немного, всего несколько десятков. Главным их признаком, кроме неукротимой свирепости, являлось бессмертие. Пир – своего рода замкнутая система, отчасти повторяющая стадии развития насекомых: личинка, взрослое существо. Отсутствует только начальная стадия – яйцо. Кровь пиров, в отличие от человеческой, имеет жидкокристаллическую основу, что позволяет замедлять жизненные процессы на неопределенный срок. Однако время от времени пиру требуется подпитка, а таковой является именно обычная кровь. При укусе пира жертве на некоторое время передаются его свойства. Скажем, возможность длительное время существовать при ограниченном доступе воздуха. Физические возможности увеличиваются во много раз, и так далее. Однако человеку, ставшему вампиром, постоянно нужна свежая кровь, не обязательно человеческая, хотя бы животных, из-за содержащегося в ней железа – основного передатчика кислорода. Кроме того, вампиру нельзя находиться на солнце, поскольку под действием солнечных лучей кристаллическая структура крови мгновенно разрушается с выделением огромного количества тепла. Есть и некоторые другие факторы, представляющие для вампира опасность, например чеснок.

– Почему именно чеснок? – поинтересовался Джоник.

– Дело в том, что чеснок содержит мощный антикоагулянт – вещество, замедляющее свертывание крови. Для человека он полезен, для вампира, напротив, смертельный яд, поскольку препятствует усвоению крови жертвы.