расскажу. – Я потянулся вперед, чтобы похлопать Гвинн по колену, будто специально для этого созданному. – Милая, ты лучше всех дикторш, что читают новости по радио. А когда это случилось, все эти просьбы и отказы?

– Днем, перед ланчем. Не знаю, когда точно. Думаю, в ней совесть заговорила, а ты?

– По-моему, молчит пока. Еще новости были?

– Боже, ну конечно. Мистер Хофф вчера не ответил на письма, просто оставил конверты на столе и даже не вскрыл их, наверное. А старик Берч, ну, ты помнишь, тот контролер корреспонденции с бородавкой на носу… – Гвинн умолкла, потому что я вдруг вскочил с места.

– Ты меня прости, – поспешно извинился я. – Забыл кое о чем! Мне срочно нужно позвонить. Совсем из головы вылетело.

– Я тут подожду.

Я попросил ее не беспокоиться, на сегодня с диктовкой покончено. Выскочил за дверь, метнулся по проходу к телефонной будке в углу и набрал номер Вулфа. Трубку поднял Фриц, который переключил меня на самого Вулфа.

– Вы сами говорили, – сказал я ему, – что хотите получать новости с пылу с жару. Можете сразу бросить ее в урну, но эта новость первая за долгие часы, и я боялся, что вы голодаете. Этим утром Пайн велел секретарше связаться с мисс Ливси и пригласить ее… К нему, к Пайну… А мисс Ливси отказалась. Тогда Пайн позвонил ей сам, чтобы лично вызвать мисс Ливси в свой кабинет, но она и тогда не подчинилась. Это все. Очевидно, она расстроена и не отвечает на приглашения, откуда бы те ни поступали. Что кажется странным, ведь она говорила, что нуждается в работе и что ей тут нравится. Или нравилось.

– Ты уже видел ее? Говорил с ней?

– Нет. В противном случае я сообщил бы вам.

Молчание затянулось. Оно длилось минуту, две, три, пока я не спросил:

– Алло, вы еще там?

– Да. Откуда это известно?

– Одна из моих здешних подружек, Гвинн Феррис, услышала об этом от некой девочки с коммутатора. Нарочно такое не придумаешь. Да что там, за подобные сведения я сам готов платить звонкой монетой.

– Откуда звонишь?

– Из будки.

– Хорошо. Выслушай свои инструкции.

Он снабдил меня указаниями. Несложно было сообразить, что́ задумал Вулф, и раз уж те три-четыре лжи, что от меня требовались, не делали опасную ситуацию еще опаснее, я не стал возражать. Распоряжения были довольно сложными и зависели от того, какой оборот примут события. Мне даже пришлось просить Вулфа повторить их, чтобы убедиться: я все верно запомнил.

Выйдя из кабинки и решив, что вполне могу заранее подготовиться к одному из возможных оборотов, я сначала зашел к себе в кабинет за шляпой и плащом и лишь потом пересек зал, направляясь к Хестер. Дверь была закрыта. Я вошел, прикрыл за собою дверь, уселся на стул и положил на колени плащ и шляпу.

Хестер перестала стучать по клавишам и воззрилась на меня. Она уже не была той женщиной, с которой судьба свела меня две недели назад. Тогда нас разделяла тысяча миль, не меньше. Теперь она была рядом, вся целиком. Я что-то значил для нее, это точно, и она вглядывалась в мое лицо, чтобы понять, что́ я задумал, явившись без спроса. Она не поинтересовалась, чего я хочу. Ни слова не произнесла.

– У меня сложное положение, – буднично начал я. – Там, за этой дверью, полно людей, которые желают знать, кто из нас врет – вы или я. Все бы ничего, я и брыкаться бы не стал, но у начальства хватило наглости превратить меня в мальчика на побегушках. Впрочем… – Тут я развел руками. – Если я правильно понял, мистер Пайн, президент этой компании, приглашал вас к себе этим утром, но вы отказались с ним встретиться. – (Хестер и бровью не повела.) – Я правильно понял, так ведь? – переспросил я.

Она все-таки заговорила:

– Да. Я… да.

– Не желаете встретиться с ним сейчас? В моем присутствии? Или без меня?

– Нет, – ответила она не задумываясь.

– Есть одно обстоятельство, которое я не совсем уяснил, – нахмурился я. – На вас кто-то пробовал надавить? С тех пор, как вы отказались встречаться с Пайном?

– Нет.

– В таком случае меня не обманули. Прекрасно! Такова уж позиция боссов, и она довольно логична, вы должны это признать. Я сказал им, что вы признались мне, будто вам известно, кто убил Уолдо Мура. Потом им сообщили, что вы отказываетесь от этих слов. Они уже поговорили со мной, а теперь хотят побеседовать с вами. Еще бы не хотели… Вряд ли вам удастся уйти от этого разговора. Но если не желаете говорить с Пайном, можно устроить встречу еще с кем-нибудь. Когда я говорю «они», это не значит, что на вас накинется вся орава. Хватит и одного, сгодится любой из трех. Вы готовы встретиться с кем-нибудь из вице-президентов?

Наверное, Хестер должна была моргать, хотя бы изредка. Считается, люди физически не способны не моргать, но я готов поклясться: она не моргала.

– Я не хочу, – произнесла она тоненьким голоском, похожим на писк.

– Конечно не хотите. Это я могу понять. Но вы согласны на встречу?

– Да.

– Прямо сейчас?

– Да.

– Который из них? Назовите имя.

– Любой… Мне все равно.

– Но вы только что отказались от встречи с Пайном.

– Кто угодно… кроме него.

– Ладно. Дело в следующем. Они посчитали, что вы, возможно, согласитесь на встречу с представителем совета директоров и предпочли бы, чтобы с вами говорил человек, которого они специально наняли представлять совет в расследовании этих убийств. Этот человек – Ниро Вулф. Поедете со мной повидаться с ним? – (Хестер промолчала.) – Я не настаиваю, – пояснил я. – Вчера я призывал рассказать ему всю правду. Теперь можете говорить что вздумается. Просто они предпочитают, чтобы вы говорили с Вулфом. Если вас не прельщает такая перспектива, не надо. Выбирайте вице-президента. Любого. Может, посоветуетесь с Хоффом?

Хестер вспыхнула, и я был рад убедиться, что кровь еще бежит по ее жилам.

– Мне не нужны его советы, – изрекла она уже не таким слабым голосом. – Ничьи советы не нужны. – Стремительным движением она подвинула стул и оказалась на ногах. – Хорошо, я поеду с вами. Погодите, мне нужно предупредить мистера Розенбаума.

Она вышла из кабинета, но через минуту вернулась, облачилась в пальто и шляпку, и мы отбыли. Знай я тогда, что в последний раз созерцаю отдел фондов компании «Нейлор-Керр», махнул бы им на прощание. Впрочем, и без широких жестов я покидал его в сиянии славы: Хестер Ливси чуть впереди меня, все взгляды без исключения устремлены на нас.