и трудоемкий жест из бравады и презрения ко мне, к вам, ко всем прочим. – Сесили повернула голову. – Но только не к вам, мисс Ливси. Насколько я знаю, вы единственный человек, к кому мой муж ни за что не смог бы испытать презрение. Этим вы чрезвычайно меня заинтересовали.

Хестер не нашла что ответить.

– Что касается мисс Ливси, – хмыкнул Вулф, – тут, кстати сказать, есть одна любопытная деталь. Вечером в ту пятницу ваш брат больше часа разговаривал с ней, гуляя по улицам. О чем они говорили?

Сесили не скрыла удивления.

– Понятия не имею. – Она вновь повернулась в кресле. – О чем, мисс Ливси?

Хестер хранила молчание.

Попытку предпринял и Вулф. Он раскрыл глаза пошире и уставился на нее:

– Вы ведь не станете и теперь цепляться за свою ложь? Предупреждаю: в таком случае вы меня разозлите. Мне придется выбирать, кто соврал – вы или мой свидетель, и я не успокоюсь, пока не отстою его честное имя. Что вы обсуждали с мистером Нейлором?

Хестер заговорила, обращаясь к Вулфу. Сесили она подчеркнуто не замечала.

– Он сам захотел побеседовать и предложил встретиться.

– Что ему было нужно?

– Он думал, у меня сохранились письма, которые мне писал мистер Пайн, и хотел получить их.

– И вы отдали ему письма?

– У меня их не было. Я уничтожила их. – Хестер сглотнула вставший в горле комок. – Он не поверил мне. Он и раньше требовал у меня эти письма, угрожал выгнать… уволить с работы… если я не отдам их ему.

– Боже мой! – вырвалось у меня. Не смог удержаться. – Почему же вы молчали все это время? Почему не рассказали?

Похоже, меня тоже сочли достойным ответа. Глаза Хестер обратились ко мне.

– Как я могла? Чтобы все выплыло наружу… про мистера Пайна?

– А Хофф в курсе? Ему-то вы рассказали?

– Нет. Ему лишь известно, что я нуждаюсь в помощи.

– Но вы знали, что это Пайн убил Мура? И Нейлора?

– Нет, я… Правда, я ничего не знала. Откуда мне было знать? А то, что я думала… какая теперь разница?

Вулф не проявил интереса. Он перехватил у меня инициативу, спросив у Сесили:

– Что стало с теми письмами, которые мисс Ливси писала вашему мужу? Говорите, ими завладел ваш брат? Но их не нашли при нем, не обнаружили в его бумагах. Где они теперь?

– Эти письма тоже уничтожены, – ответила Сесили. – Муж избавился от них. Они оказались у него… вечером в ту пятницу. – Сесили уже начала хмуриться. – Разве вам этого не достаточно? За всю жизнь я еще ни с кем не говорила настолько откровенно. Готова признать, что была вынуждена довериться вам. Но какие гарантии вы дадите, что все сказанное не станет известно полиции?

У меня аж челюсть отвисла. Да неужели? В придачу ко всему остальному она еще и настолько простодушна?

– Никаких гарантий! – отрубил Вулф. – Вы сделали все, что было в ваших силах, для установления истины, но остается вопрос о судьбе вашего мужа. Вы же не можете ожидать…

Зазвонил телефон. Я переложил блокнот в правую руку и поднял трубку:

– Кабинет Ниро Вулфа, у аппарата Арчи Гудвин.

– Арчи, слушай доклад! – Голос принадлежал Биллу Гору.

– Хорошо, говори.

Билл подчинился. То был краткий и сухой отчет о свершившемся событии. Я выслушал его, задал вопрос-другой, повесил трубку и повернулся, чтобы поделиться новостью с Вулфом:

– Весточка от Билла Гора. Мистер Джаспер Пайн выпал из окна своего кабинета, расположенного на тридцать шестом этаже. Билл подходил взглянуть на тело, и по его описанию выходит, что мистер Пайн пребывает сейчас в худшем состоянии, чем те двое, кого переехал автомобиль. Полиция констатировала смерть.

Со стороны Хестер донесся тихий стон.

Сесили не дрогнула, вообще не издала ни звука.

Вулф глубоко вздохнул и обратился к Сесили:

– Вам не потребовалось много времени, чтобы одеться, не так ли, миссис Пайн? Одного телефонного звонка оказалось достаточно? Естественно, я ничуть не удивлен. В противном случае я не мог бы рассчитывать на подобную откровенность с вашей стороны.

Нет, она вовсе не была простушкой. «Защити свою женщину»? Только не миссис Пайн. Эта женщина в защите не нуждалась.

Глава 35

Четыре дня и четыре ночи минули, подведя нас к очередной субботе. В среду у нас состоялась долгая беседа с Кремером. Через два часа он вскочил с красного кожаного кресла и ушел, хлопнув дверью. Разговор не помог ему воспылать к нам любовью. Кремер спорил до хрипоты и ругался последними словами, но и только. У него не было ни малейшей зацепки. Он был бы безмерно рад увидеть в «Газетт» броский заголовок вроде: ПОЛИЦИЯ РАСКРЫЛА ДВА УБИЙСТВА, но до этого не дошло.

В пятницу, на следующий день после похорон Джаспера Пайна, у нас состоялась долгая беседа с тремя вице-президентами компании «Нейлор-Керр», один из которых временно исполнял президентские обязанности. Беседа была сугубо приватная, и, если это зависит от нас, ее содержание навсегда останется тайной. Вице-президенты уже успели пообщаться с Сесили, чью позицию подкрепляло изрядное количество акций (и, полагаю, мнение отца). Совет директоров так и не получил расшифровки стенограммы из моего блокнота. Единственная копия была заперта в сейф, где хранится и поныне.

В одиннадцать часов утра в субботу, спустившись из оранжереи, Вулф застал меня за рабочим столом. Оставалось отпечатать еще несколько бумаг, связанных с делом «Нейлор-Керр», а среди них – счет на оплату оказанных услуг. К нему прилагался ясный и подробный перечень понесенных расходов – в этом вопросе Вулф был особенно дотошен, – но расходы казались каплей в сравнении с морем доходов. Если вдуматься, мне не стоило бы труда доказать Вулфу, что он сам заработал лишь десятую часть итоговой суммы. В конце концов, она и без последнего ноля казалась внушительной.

Я как раз печатал список наших издержек, когда зазвонил телефон, и мне пришлось отвлечься.

– Арчи? Угадай, кто это!

– Ты шутишь, Гвинн, дорогая! С чем спутаешь этот голос? Не глупи.

– Значит, ты еще не забыл меня? А я боялась, что ты и не вспомнишь, кто я такая. Неужели мы больше никогда не увидим тебя в отделе фондов?

– Едва ли. Не выношу промискуитет. Пэ-эр-о…

– Не умничай. Какая досада, а я ведь столько нового могу тебе рассказать! В жизни бы не подумала, что столько всего случится за одну неделю! Мистер Розенбаум теперь новый глава отдела, а мистера Эпплтона сделали… Ох, я просто должна с тобой увидеться! Мне как раз нечем заняться вечером. А тебе?

Честно говоря, мне