class="p1">— Ты прав, но в любом случае нам следует прихватить его с собой во избежание апорий. Не забывай, что Зансатин не только богатый анархистский город, кишащий беззаконием, но и место, где слова «Девятнадцать великих сил» имеют большой вес.

— Выходит у этого человек есть некая власть, позволяющая тому переходить дорогу «Силам»? — вопрошала странница.

— Он ведь и сам из «Девятнадцати великих сил», не так ли? — зазвучала Кенко.

На это путник не дал единого ответа, лишь сказал, что им необходимо подловить того, пока он ещё в Тейменто.

— Предположим, что сей муж согласиться помочь нам и сопроводит в Зансатин, однако, что это за место, кое ты упоминал в начале?

— По наводке одной таю, поддержкой коей я заручился в Ёсиваре, его несколько раз видели на территории павильона Кинкаку-дзи, посему мы должны проверить то место. Вы с Мичико наверняка видели его где-то вдалеке, сидя на горе.

— Верно, я заприметила его тогда. В таком случае, если никто не возражает, давайте направимся к храму.

— Постой-постой, малышка, — обратилась Шинкоку, надевая подходящее кандзаси. — Если вам нужно прибыть туда как можно скорее, то возьмите лошадей. Кинкаку-дзи лишь кажется близким по расположению, но наяву он намного дальше. Поход к нему отнимет у вас лишние часа жизни. Неподалеку один благородный муж продает досанко, выведенных в префектуре Хоннидо. Я проведу вас к нему.

— Барышня Чинен, ты поедешь с нами? — воодушевленно вопрошала Кенко.

Женщина хихикнула.

— А как иначе. Быть может, по мне и не скажешь, но я хороша в бадзюцу ⌜⁸¹⌟, и смогу составить вам компанию. Мичико сегодня в распоряжении мамы-сан, потому заняться мне нечем, да и к тому же, хочу побольше провести времени со своими прелестными товарищами.

— Ты так талантлива, барышня Чинен, не могу перестать восхищаться.

— Ох, снова льстишь мне, милочка. Заберите свои катаны, стоящие у гэнкана ⌜⁸²⌟. Кто знает, вдруг пригодятся.

Странники захватили свои мечи, но прежде чем выйти, Шинкоку преобразила их в веера. Хотя в Тейменто за этим едва кто следит, ведь многие мечи используются как атрибутика для танцев или фиктивных сражений, и чаще всего, если это высмеивает культуру фумчан, однако проблем наживать-таки не хотелось бы.

Минув пятнадцать тё ⌜⁸³⌟, путников встретил улыбчивый мужчина, кой держал в своем загоне четверых скакунов. Сами по себе они были не высокими, так как эта порода не соответствует сей критерии, однако их крепкое телосложение и выносливость дают преимущество над иными лошадьми.

Рассматривая их, каждый нашел себе досанко по вкусу, кроме Юцуны, что жуть как не любил лошадей и все, что с ними связано. Взгляд нанаши привлек седой конь с блестящей гладкой шерстью и роскошной шевелюрой. Кенко же очаровал гнедой, что игриво подставлял ей свою мордочку. Основываясь на собственных познаниях, Шинкоку выбрала рыжего коня весьма статного вида, Нозоми же прибрал коня вороной масти, что тряс свою гриву, выказывая благородство. Оба коня были лучшими средь иных, хотя стоит отметить, что все лошади сего мужа были здоровыми, в меру упитанными и благородными по своей натуре.

Ясное дело, учитывая тот факт, что Шинкоку выдвинется в путь со странниками, то кому-то придется сесть вместе. Переговорив меж собой, попутчики решили, что Юцуна поедет с Нозоми, так как совсем не умеет управляться с лошадью.

Шинкоку запросто оседлала коня, словно занималась бадзюцу всю свою жизнь, чего нельзя сказать про Кенко, которой это давалось с трудом, но таки удалось. Её конь был спокоен, аки удав, позволяя страннице привыкнуть к нему. Нанаши смогла без затруднений оседлать седовласого, как и старший мечник. Однако хуже всего держался на скакуне Юцуна, которого силком приходилось усаживать на непослушного скакуна, что из раза в раз скидывал того.

— Просто держись крепче за крепления седла, балбес, — обращался Нозоми.

— Да этот конь ненормальный! Он моей кончины хочет, хотя я ему ничего не сделал! Кто бы мог подумать, что я наживу себе врагов среди коней…

— Сдался ты ему. Говорю же тебе, усядься нормально.

— Нет, я не хочу умереть с тобой! С кем угодно, но не с тобой — я не заслужил такой смерти!

Тяжко вздыхая, путник выказал:

— Тогда иди на своих двоих. Мы не собираемся с тобой возиться, — намекнул тот на лошадь, что, казалось, фыркнула в сторону паренька.

— Просто помоги мне уже!

— Юцуна, — молвила Шинкоку, — сядь ровно и расслабься. Находясь в постоянном напряжении, ты лишь способствуешь тому, чтобы упасть. Брат опытен в верховой езде, не бойся, он не погубит вас.

Парень нерешительно ослабил хватку и попробовал сбросить лишнее напряжение, но ему это давалось с трудом. Лишь спустя десяток таких попыток, он сумел сохранить равновесие. «За что мне все это», — плача в душе, раздумывал тот.

Когда наконец все были готовы, всадники двинулись в путь. Кони шли не слишком торопливо, благодаря чему можно было насладиться окружающими их видами. Как и говорил Нозоми, зима в этом городе — неописуемо прекрасна. Алые деревья, что выделялись средь белоснежных видов были чем-то невероятным и даже волшебным. Светлое небо сливалось со снежком, из-за чего казалось, что путники — пятна на этом холсте среди багряных всплесков.

Пройдя немалый путь, странники ступили на земли павильона. Их встретила весьма прекрасная картина — река, на которой расположился трехъярусный храм, более известный как Золотой павильон, а вокруг него сплошная тишь да гладь из укрытых снегом деревьев.

Странники пошли в обход, дабы подойти к самому павильону, однако по пути они заприметили прекрасную барышню в синих одеждах, что сидела на камне да читала какое-то послание. Своим говором, та урывками донесла содержимое послания.

— Так-так, и что же пишет наша импульсивная госпожа-холера… «Дорогой двенадцатый номер, отсылаю тебе сие послание, дабы уведомить, что если ты через неделю не покажешь свой чертов зад в резиденции господина Кэтсеро, то я тебя…» — свернув свиток, прокомментировала та. — Ладно, обойдусь без подробностей.

Услышав цокот копыт, барышня перевела взгляд на четырех приближающихся всадников. Когда те придержали коней, Юцуна выпал, хватаясь за наставника, из-за чего перевернул того верх дном. Девушки обеспокоенно посмотрели на попутчика, что завис в таком положении на какое-то мгновение.

Пытаясь сохранить беспристрастное выражение лица, но все же дрогнув бровью, тот злобно взглянул на паренька, что отряхивал свои хакама от снега. Здесь даже слов не нужно было, дабы понять, что излагают эти очи.

Юцуна же, глядя на наставника в таком положении, едва сдержал смех.

— Ой…Ты это, прости меня, я не специально. Каюсь.

Удивленно вскинув брови, барышня с изящными чертами лица и