жизни дюжины невиновных парней стоят того, чтобы принцессе Белецкой было о чем рассказать на каком-нибудь званом ужине? Думаете, нет? КЛАНЫ думают иначе!

На видео Рэм самодовольно обнимает Элизу, стоя над телами клубных.

– В такие моменты даже у меня опускаются руки. Кажется, что дно пробито и дальше падать некуда. Однако светлый луч надежды может пробиться даже через темнейшие из туч, – Юджин произнес это тоном мудрого старца с горы. – И этот луч убедил нас в том, что все так просто не закончится! Не для них! Не сегодня! Обычный парень решил вмешаться, взял вопрос в свои руки и показал нам, что и непробужденный, имея достаточно смелости, сможет постоять за себя!

Идет нарезка кадров, где я пробиваю Рэму с ноги. Элиза в ужасе смотрит на происходящее. Лицо самого чернокнижника замазано квадратиками по соображениям цензуры. Самое забавное, что кадры с выдавленными глазами и сломанным позвоночником мудрые пиарщики Локк ТВ оставили за бортом.

– Думаете, это все? Принес правосудие и успокоился?! Нет! И тысячи ударов не хватит, чтобы выместить всю ненависть простых людей, таких, как мы с вами, к этим бандитам!

Я закатил глаза. Да-да, господин Локк, вы-то прекрасно понимаете проблемы «простых» людей. Как и я.

– Но наш герой проявил милосердие и вместо того, чтобы убить подлеца на месте, воспользовался возможностью, чтобы донести до всех нас очень, я повторяю, очень важные слова!

Видео перемотали вперед, на тот момент, где началась моя речь, адресованная к Элизе. Я смутно припомнил, что тогда нес, и обреченно вздохнул.

– …совсем недавно до меня начали доходить некоторые мелочи, которые не видны с высокой горы статуса и престижа. И эти мелочи, так уж получается, стоят матерям детей, а семьям – отцов.

Господи, не знал, что я такой пафосный со стороны. Даже как-то неприятно.

На экране снова появилось лицо Юджина, он смотрел прямо в камеру сжав челюсть.

– Именно! Я бы сам не мог сказать лучше! Пока что я не знаю, кто этот молодой человек, но я бы лично пожал ему руку!

Снова моя речь на экране.

– …вот, например, сейчас ты, Элиза Белецкая, готова положить сотню ни в чем не повинных людей и не видишь в этом ничего зазорного. Наверняка ты об этом даже не подумала, так?

Юджин не мог усидеть на месте и восторженно произнес:

– Он зрел в корень. Они не считают наши жизни за жизни людей. Они думают только о себе! Все как один!

Уверен, что у Юджина скулы свело, когда он узнал, что на монтаже Элизе в руку не получится добавить плакат «Я плохая».

– А ты бы никогда об этом не подумала. Потому что для тебя и тебе подобных все эти люди просто инструмент, декорация и иногда – способ скоротать скуку. Он, ты, остальные кланы – вы слишком заигрались. Каждый из них задыхался задолго до того, как ты решила, что жизнь этого ублюдка важнее, чем они.

Слегка подмонтированное видео моей речи закончилось, оставляя Юджина наедине с аудиторией.

Повисло многозначительное молчание, во время которого господин Локк сначала просто смотрел в душу телезрителю, а затем начал медленно и одобрительно кивать.

– Собственно, мне даже нечего добавить. Хочется лишь похлопать. Думаю, мой сын был бы жив, окажись этот герой тогда рядом! Склоняю голову перед этим смелым юношей!

Я едва не поперхнулся. Конечно, я рассчитывал на пропагандистскую речь, когда сказал отправить Локкам видео, в конце концов, в моих интересах, чтобы кланам не жилось спокойно, но чтобы настолько…

– Вот же ж… – сказал я в трубку Максу. Тина успела докурить и присела на краю дивана рядом со мной. Девушка не могла сдержать улыбку от увиденного, и бегала глазами по экрану, не веря услышанному.

– Ты еще самого интересного не знаешь. Гляди дальше.

Юджин демонстративно успокоился, глубоко вдохнув и поправив галстук.

– Сегодня вечером у нас будет эксклюзивное интервью. С очевидцами, потерпевшими, если состояние позволит им явиться в студию, и, самое главное… – Локк выдержал драматическую паузу, – с тем самым героем в маске!

– Макс? – я чуть не поперхнулся повторно.

– Ага. Они мне позвонили утром. Пригласили на интервью в студию. Я сказал, что подумаю. Вот только…

– Что? – я ухмыльнулся.

– Они хотят заплатить безумные деньги, чтобы настоящий парень в маске пропал с радаров. Им нужен свой человек на эту роль, чтобы не сболтнул лишнего. Лица ведь твоего на видео нет.

Следующие пару секунд я просто молчал, глядя на очередные грустные кадры «памяти Августа Локка».

– Я сказал, что подумаю пару часов. А потом увидел анонс трансляции и позвонил тебе. Что скажешь?

– Соглашайся, – неприятно, когда твой образ используют без спроса, – только сообщи, что у тебя будет «плюс один».

– Чего?

– В смысле, с тобой будет еще один очевидец произошедшего.

Надеюсь, что уже сегодня у меня будет на одну проблему меньше. Боже, как же я хочу спать.

21

Выгодное предложение

Я положил трубку и откинулся на диване. Вот же черт. Я, конечно, не держусь за свой образ, но и позволять вертеть им как попало тоже не хочу.

Для этого есть одна важнейшая причина: добрая сотня людей, которым известно, что под маской в тот день был я. Когда этот факт станет общественным достоянием – лишь вопрос времени. И точно так же может наступить переломный момент, после которого я не смогу доказать, что Локк посадил на интервью левого человека. А даже если и смогу, то общественное сознание, как ему свойственно, все равно будет связывать все слова, сказанные марионеткой Юджина Локка, со мной.

Результат будет очень простой – этот актеришка может наговорить такого, что мне еще больше испортит жизнь и «доброе» имя; вполне вероятно, даже не единожды. Если Локк поймет, что у него в руках появилась такая сильная фигура, эдакий рупор смелости во плоти, то отмыться потом будет очень сложно.

Потому нет. Хрен ему. Я не вижу лучшего решения, кроме как пообщаться с самозванцем тет-а-тет в каком-нибудь укромном уголке и самому явиться на интервью. Можно было бы просто прибить его, но, как мне кажется, Юджин без особых проблем найдет замену. В конце концов, нацепить на себя маску и зачитывать текст с бумажки – не самая сложная задача.

Увы, это не главная головная боль. Моя сделка с УБИ все еще в силе, особенно после встречи с Тиной и просьбы помочь с тренировкой Пробужденных.

Становилось очевидно, что будет трудно усидеть на всех стульях сразу.

– Эй, Тина, – я повернулся к девушке, что сидела на подлокотнике дивана,