– Всё будет хорошо, – Илья обнял Викторию и прижал к себе. – Я помню запах твоих волос.

– А у тебя новый парфюм и он тебе не идёт.

– Я опрометчиво выбросил флакон, а название никогда и не знал. Купил то, что предложили. Я и зубную пасту менял несколько раз, но так и не «нашёл» свою. Оказывается, из-за таких мелочей испытываешь большие неудобства. Я понятия не имел, какой у меня размер вещей и белья. Я знал, где, что лежит и весит в шкафу, а при покупке не заморачивался на размерах. Этим «заведовала» ты. Не учёл и того, что я, скажем так, возмужал. Мои покупки оказались бесполезными, и мне пришлось обратиться к Ирине. Вика, я очень скучал и много думал, думал и скучал. Мне не хватает тебя. Даже твоё равнодушие и холодность я готов был терпеть, лишь бы чаще видеть. Прости меня.

– Если бы ты только знал, что стоило мне это равнодушие. Нет, я не собиралась тебя прощать или возвращать. Я хотела тебя забыть, а ты своими визитами не давал мне этой возможности. Как же мне хотелось кричать, бить посуду, швырять в тебя вещи, лишь бы не видеть тебя. Но я не могла себе этого позволить на глазах сына, а может, мешало воспитание и страх за нерождённую дочь. Я столько тебе наговорила наедине с собой, что, выговорившись, успокаивалась. Судя по прожитым месяцам, Софье Ильиничне было глубоко плевать на состояние матери. Она родилась легче, чем Серёжа и растёт спокойнее, хотя должно быть наоборот.

– Засыпай и пусть тебе приснится хороший сон, – не выпуская Вику из своих объятий, сказал Илья. – Спокойной ночи.

Илья проснулся с первыми лучами солнца и лежал минут пять тихо, боясь потревожить сон Виктории. Он приподнялся на локте, и, подперев голову рукой, смотрел на такое родное и любимое лицо. Чуть припухшие губы, тонкие брови и длинные ресницы, вот-вот готовые вспорхнуть и открыть взору глаза, бездонные как океан, в которых он раньше тонул. Волосы не длинные, но густые, тёмно-русые с красивым золотистым отливом разметались по подушке. Илья осторожно убрал с её лба прядь, мягкую, как шёлк. Вика пошевелилась, лёгкое одеяло чуть съехало, приоткрыло её плечи и немного грудь. Глядя на знакомые изгибы чуть обнажённого тела, в нём проснулась такая нежность, что он не удержался и прикоснулся губами к её виску. Виктория открыла глаза, улыбнулась и тихо прошептала: «Да». Первый поцелуй был лёгким и нежным, второй – продолжительный, третий – страстный. Потом их было много. Они покрывали лицо, шею, опускаясь всё ниже. Волна желания накрыла обоих. Время остановилось, звуки замерли, лишь прерывистые дыхания напоминали, что они есть и они здесь…

Организацию отдыха Вика доверила Илье, и не ошиблась. Так она не отдыхала даже десять лет назад. Экскурсии и прогулки, обеды и ужины, шопинги доставляли ей удовольствия не меньше чем арабские ночи. Столько внимания, заботы и нежности она не чувствовала давно. Назаров был таким, каким она его помнила в две тысячи девятом. Он не сорил деньгами, но предугадывал все ее желания, смотрел на нее так, как будто они только познакомились. В своих «белых» одеждах она напоминала ему ангела. Она не была похожа ни на арабку, ни на европейку, но он видел любопытные взгляды, которыми многие провожали Вику. Даже шарф на голове, повязанный причудливым образом, был ей к лицу.

Дубай ей казался красивой сказкой. Ей нравилось здесь все: наземное метро, позволяющее насладиться панорамой, небоскребы, от высоты которых у нее захватывало дух.

– Илья, Дубай – это рай для туристов и шопоголиков. Меня размеры не просто впечатляют, они приводят меня в ступор, в замешательство. Я помню, мы многое видели своими глазами десять лет назад, но грандиозное строительство небоскрёбов продолжается. Бурдж – Халифа ни просто самое высокое здание в мире и местная достопримечательность, это одно из чудес света! А, «Дубай Молл»? Собирает толпы туристов. За день его не обойдешь, если это надо, настолько он масштабен. Это город в городе! Каждый торговый центр – достопримечательность. Это не просто место для шопинга, это невероятные возможности для самого разнообразного отдыха, – говорила она Илье. – Возможно, тогда это воспринималось иначе, но сейчас меня эмоции переполняют.

– А что тебе не понравилось за четыре дня?

– Мне понравилось даже то, что меня игнорируют рядом с тобой, тем самым указывая место женщины. А я принимаю это, как игру. Высокопоставленной особе не положено общаться напрямую со слугой, – улыбнулась Вика. – Я, позвонив утром домой и, узнав, как дела у детей, забываю обо всем на свете. Беру пример с бабочки, которая дарит нам красоту, напоминает о том, что жизнь быстротечна. Хочу быть красивой, свободной, окрылённой счастьем и принимать каждый день, как подарок.

– Ты довольна поездкой? – спросил Илья, нежно ее целуя.

– Я счастлива! Плыву в эти дни по течению и ни о чем не думаю. Не загадываю наперёд и живу настоящим. Разрешила себе ошибаться, меняться, удивляться, не оправдываться, не брать на себя лишнего, не бежать впереди паровоза, но и позади не бежать. Отпускать тех, кто уходит, и уходить самой от тех с кем не по пути. Я пыталась тебя забыть, но ты не дал мне этого сделать. Даже если наши отношения закончатся, я ни о чём не жалею.

– Они только начались и продлятся долго. Мой Ангел снова со мной.

– Ангел, которого ты лишил крыльев? – грустно заметила Виктория.

– Я подарю тебе новые крылья, и ты сможешь вновь летать. У меня дороже вас никого нет, и вряд ли я допущу очередную потерю. Ты у меня необыкновенная женщина и самая любимая, – нежно целуя её, говорил Илья…

За день до отъезда, после завтрака направляясь на очередную прогулку, Виктория решилась на разговор, который «вынашивала» два дня.

– Илья, как ты считаешь, мы неделю справимся с детьми в новогодние каникулы без моих родителей? Год был непростым не только у нас, но и у них. Хорошо бы отправить их сюда на недельку. Они отдыхали, когда я вернулась из Турции в две тысячи восьмом. Купила им путёвки и чуть не силой отправила отдыхать, оставаясь со стариками. Сложнее было с мамой. У неё учебный год, а я её в отпуск на неделю. Только я не могла поступить по-другому. У них начинались новые отношения, после папиного возвращения. Нельзя сказать, что они не отдыхали, они никогда не путешествовали. Правда, я не знаю, что у них с паспортами. Свой я меняла уже трижды, благодаря