каждого донора есть «визитная» карточка, по ней она его и выбрала, как похожего на мужа. Ольга провела в клинике треть беременности. Она боится, ей страшно, что вдруг что-то пойдёт не так, а возраст поджимает. У нас много доброжелателей, которые советуют родить раньше срока, сделать кесарево, чтобы перестраховаться. Вот это и засело у неё в голове.

– Когда плановая операция?

– Я бы не спешила. У неё срок тридцать восемь недель. Дала бы возможность родить самостоятельно, но у неё свой доктор и я могу только посоветовать.

– Виктория Сергеевна, мы можем перейти на «ты»?

– Я не смогу. Да, мы с вами коллеги, но не друзья, и вы мой начальник. У вас будут ещё вопросы?

– Виктория Сергеевна, в приёмном отделении наша беременная Родионова Алина Станиславовна. Срок тридцать девять недель, схватки каждые десять минут, – доложила медсестра.

– Извините, Владислав Андреевич. Труба зовёт, – Виктория встала из-за стола.

– Я, пожалуй, поприсутствую. Где можно переодеться?

– Когда вы подтвердили сертификат и как давно были в родзале? – на ходу спрашивала Виктория.

– Больше года назад.

– Можете смотреть, отмечать недостатки, но молчите и советуйте тогда, когда я вас об этом попрошу. Здесь не так важна должность, как квалификация.

Грачёв не дождался рождения младенца и ушёл не прощаясь. Смена прошла спокойно, а утром Вику ждал приятный сюрприз – курьер доставил ей букет. Карточки среди цветов не было, и она оставила его в приёмном отделении. А в понедельник её ждал ещё один сюрприз. Ольга Потапова решила рожать самостоятельно. Мало того, она настаивала, чтобы роды принимала Виктория Сергеевна. Этот вопрос и обсуждался на пятиминутке.

– Я разговаривала с Ольгой в пятницу вечером. Это я просила её подумать о естественных родах. Изучив её историю болезни и карту, я не нашла показаний к кесареву сечению. Кто ей внушил, что спасёт только операция? Да она напугана, но это естественный страх перед родами разбавленный чужими историями, домыслами.

– Виктория Сергеевна, задержитесь, – попросил Грачёв, закончив пятиминутку. – Вы уверены, что Потапова справится?

– Если она приняла решение – справится.

– Кто родился в пятницу?

– Девочка.

– Вам понравился букет? Могу я пригласить вас на чашку кофе после смены?

– В цветах не было карточки, и букет ваш красуется в приёмном покое. Спасибо за приглашение. У меня семья, а дочери чуть больше года. Мой график работы до четырнадцати часов. Извините. Хорошего дня.

Ольга Потапова родила сына через неделю самостоятельно. Принимала роды Виктория Сергеевна Петровская. Теперь каждый понедельник после пятиминутки, Грачёв просил её задержаться, задавая вопросы, никак не касающиеся работы и «рассыпаясь» в комплиментах: «Вы сегодня отлично выглядите, сменив причёску», «Хотите кофе? Очень хороший. Вы такого не пили – колумбийский», «Виктория Сергеевна, в театре премьера. Вы не составите мне компанию». Она коротко отвечала отказом и покидала кабинет через минуту, ловя на себе ухмылки коллег. Он «не остановился» и начал задерживаться в своём кабинете в дни дежурства Виктории, являясь в отделение под надуманными предлогами, а по пятницам встречал её у машины с букетом ровно в четырнадцать часов. Цветы она не брала, но хорошо видела, как за всем этим наблюдают из окон коллеги. В выходной, она, собрав детей, навестила Климовых и рассказала обо всём супругам.

– Алексей Иванович, что мне делать? Скоро вся клиника будет открыто надо мной издеваться. Я ему сказала о семье и детях, а его это не останавливает. Мне бросить в лицо ему букет или отхлестать им по его физиономии? Что ему от меня нужно?

– Не горячись. Твой роддом – это ещё не вся клиника, – успокаивал её Климов. – Грачёв мужик видный. Чем не жених? Был женат, разведён. У него жена хороший специалист в области кардиохирургии, а каков наш сокол я не знаю. Административная работа отдалила его от профессии, если конечно она ему вообще интересна. Место Светланы он получил не за успехи в гинекологии. Ты сама «подняла» волну, когда не позволила «уплотнять» койко-места. Вот он на тебя и обратил внимание.

– Разве я была не права? Вы сами меня поддержали.

– С этим я согласен. Слышал, он пишет кандидатскую. Может ты для этого ему понадобилась?

– Почему не сказать об этом прямо, пусть даже и не просить помощи?

– Виктория, это сорт людей, которые просить не умеют. Они поставят тебя в рамки, когда ты сама предложишь эту помощь, а он ещё подумает, принимать её или нет. Ты расскажи обо всём Илье, а Грачёва предупреди, что пожалуешься не только начальству, но и мужу.

Как не любила Виктория свою работу, теперь она ехала туда из под палки. «Странная штука настроение. Приходит ни откуда, уходит в никуда, а когда надо не дозовёшься, – думала она, поднимаясь в отделение. – Так хотелось отправить родителей с Серёжей в Сочи, но не могу я решать вопрос отпуска с Грачёвым. Мне его ни хочется не видеть, не слышать. Илья задерживается с отпуском, и поездка может быть отложена». Заведующая сама пригласила Викторию в кабинет.

– Виктория Сергеевна, что у вас с Грачёвым? Как-то я не верила слухам, но сама стала свидетелем вашей милой встречи у машины. Вы не могли бы встречаться вне клиники?

– Екатерина Семёновна, я не хочу видеть Грачёва вообще нигде, а тем более, встречаться с ним. Дайте мне отпуск на неделю за свой счёт. Я устала от его назойливого поведения, но не знаю послать его или уволиться. Вы прекрасно знаете, что мне не нужна протекция, мне не нужен спонсор. Я хочу просто работать, как это было раньше.

– Хотите взять передышку?

– Хочу понять, чего он вцепился в меня как клещ? Вы видите, с каким настроением я хожу на работу? А, что я чувствую каждое дежурство, когда он является в отделение? Интересно, он проходил комиссию и что в заключение психолога? Это всё ненормально. Я поняла бы его, если бы сама дала повод, но он мне не интересен даже как коллега.

– Пиши заявление на отпуск по семейным обстоятельствам, но уйди тихо, пусть об этом не знает никто. Десять дней хватит? У меня планы изменились, и отпуск я свой перенесу на потом, когда ты справишься с ситуацией.

– Спасибо. Я потерплю до пятницы, а в выходные у меня нет дежурств.

Виктория пошла в отпуск, отправила родителей и Серёжу на две недели в Сочи, а сама занималась Соней и Ильей. По совету Климова, Вика рассказала Илье о новом начмеде, о цветах и излишнем внимании.

– У меня нет повода ревновать? – улыбнулся он, выслушав её.

– Ты знаешь, как я себя чувствую, когда вижу его лицо