бы сомневался, что они так скажут. И ведь я знала, что если что-то случится, то всё именно так и будет, но было очень неприятно что лучший друг отца и мой наставник так поступил со мной. Я ему очень доверяла, он во многом заменил мне папу, но легко предал, ради своей семьи. Правду говорят, чужих детей не любят, даже если ты сам вырастил этого самого ребёнка и сделал его тем, кем он сейчас является. Я прекрасно понимаю, что вся эта ситуация не может проходить без его ведома, а он даже просто не предупредил меня, чтобы я смогла как-то себя защитить. Весь этот разговор отнимал много сил и мне была очень неприятна эта канцелярская крыса, но я прекрасно понимала, что она просто делает свою работу и я догадываюсь, как это всё выглядит в её глазах.

— В тот момент, единственный шанс спасти ребёнка, было немедленное хирургическое вмешательство, — канцелярская крыса зашуршала своими бумажками, а я внутренне собиралась с силами, потому что прекрасно понимала, что свой главный козырь она оставила напоследок. За годы работы, я научилась разбираться в людях и понимала, что этой женщине доставляет удовольствие её работа и она очень любит рыться в чужом грязном белье. Не удивлюсь, если окажется, что когда-то она мечтала быть хирургом и теперь, за свои нереализованные мечты, он мстит всем, кому удалось осуществить свои.

— И снова вы меня обманываете. Я разговаривала с лечащим врачом мальчика, и она мне сказала, что в операции не было никакой необходимости, а даже напротив, состояние пациента было не стабильным, поэтому она рекомендовала другое лечение, но её слова были проигнорированы родителями пациента, потому что вы их в этом убедили, — я не видела смысла этого разговора, потому что моя собеседница уже сделала все выводы для себя и что бы я сейчас не говорила, уже не будет воспринято всерьёз.

— Если вы уже всё знаете, даже лучше, чем я сама, то я не понимаю, к чему этот разговор?

— Эта часть моей проверки и мы с вами должны её соблюсти, даже если никому из нас это не по душе, — одно предложение, и я уже поняла её ко мне отношение. Она предвзята, не знаю, что я ей такого сделала, но ясно, что сейчас она выполняет свою работу особенно тщательно, чтобы, в итоге, спустить всех собак на меня и это у неё прекрасно получается. Всего несколько грамотно заданных вопроса, и я в дерьме, а все вокруг меня в шоколаде.

— У вас ещё есть ко мне вопросы?

— Да. Всего один. Когда вы отказались оперировать Сашу Вербицкого, вы знали, что он сын вашего бывшего мужа и женщины, к которой от вас ушёл муж? — вопрос был задан точно, и теперь я всё отчётливее понимала откуда растут ноги этой проверки и я больше даже не удивлялась тому, что сейчас происходит. Мне просто хотелось, как можно скорее, отмыться от той грязи, которую на меня сейчас льют, но, к моему большому сожалению, это будет сделать не так просто.

— Нет.

— Вы в этом уверены?

— Это уже второй вопрос, а вы сказали, что у вас остался всего один, — я устала от этого разговора и очень хотела его поскорее закончить, поэтому и позволила себе грубость.

— Вы правы, в конце концов, я уже получила достаточно информации и наш разговор только подтвердил правильность решения, которое я приняла, — во рту всё пересохло, и я напряглась.

— Что за решение?

— Ваше дело требует более тщательного расследования, на время которого, ваша лицензия будет аннулирована. Так же, моими коллегами было принято решение отозвать разрешение на использование вашей методики до тех пор, пока не будет проведена проверка в результате которой установят, что в нынешнем состоянии Александра Вербицкого виновны вы и ваша ошибка, а не ваша методика, — я плохо помню, что именно было дальше, потому что просто перестала соображать. Я даже не заметила, как мой палач покинул кабинет сразу после оглашения приговора. Мой мир разбился на мелкие кусочки, и я не знала, что мне с этим делать. Как жить дальше? Только что у меня забрали не только мою жизнь, но и всё то, на что мой папа положил свои жизнь и здоровье. Я всегда мечтала, чтобы мой папа мною гордился, но в итоге стала его самым большим разочарованием, потому что поставила на кон всё и проиграла.

Что мне теперь делать? Как вернуть то, что забрали за то, что я не совершала? Я просто хотела спасти пациента, а в итоге, за мою же помощь, меня прилюдно вздёрнули и никто, никто мне не помог. Все только смотрели на то, как готовится казнь. Уверена, это расследование ведётся уже не один день, но никто из тех людей, с которыми я работала бок о бок несколько лет, не удосужился мне просто сказать о том, что происходит. Хотя, это даже и к лучшему, теперь в список моих бывших попали не только муж и подруги, но и коллеги, которые отправили меня на казнь, которой руководит моя бывшая свекровь, а её дорогой муж, человек, ставший опорой для меня, просто наблюдал со стороны и, в конечном счёте, выбил у меня табуретку из-под ног.

Нет, нельзя отчаиваться, есть выход из сложившейся ситуации и я даже знаю кто мне сможет помочь. Отчаянные времена, требуют отчаянных действий и именно поэтому, выбегая из своего бывшего кабинета, я набирала номер человека, с которым зарекалась когда-либо снова связываться, и я молилась только о том, чтобы он не занёс мой номер в чёрный список или не сменил свой номер.

— Слушаю, — я так давно не слышала его голос, что даже забыла насколько властно он звучит и это заставило меня на секунду растеряться, но я быстро взяла себя в руки, ведь сейчас не время вдаваться в воспоминания.

— Прости, если отвлекаю тебя от дел, но мне очень нужна твоя помощь. Мы сможем сейчас встретиться? — когда-то я ему отказала и теперь очень надеялась, что он не так злопамятен, как о нём говорят, потому что если он мне откажет, то я не знаю, кто тогда сможет помочь.

Глава 18

Больше всего в этой