— Никогда?

— Никогда.

Я выключил свет и скользнул в постель, но замер, когда Флора обняла меня одной рукой и снова положила голову мне на грудь.

Что она делала и почему она это делала?

Я никогда в жизни ни с кем не обнимался. Ни разу. Ни когда я был ребёнком, ни когда я был старше.

— Ты извинился за то, что причинил мне боль, — сказала она мне, а затем решила, что одной её руки недостаточно, чтобы обхватить меня, и добавила ногу. — Я думаю, что где-то под этим льдом у тебя действительно есть сердце, Кей.

Я обхватил руками её обнаженное тело, прижал её к себе, даже если мой разум хотел схватить её и вышвырнуть из этой комнаты. Она уже разрушала каждую частичку меня, крала те части меня, которые я никогда никому не показывал. По-видимому, я даже извинился, чего тоже никогда раньше не делал. По крайней мере, в последнее время.

Теперь она хотела спать в моих объятиях. И хуже всего было то, что мне нравилось чувствовать себя собственником по отношению к ней. Когда она лежала в моих объятиях, спала на мне, я мог защитить её. Я знал, что она в безопасности.

И она была моей.

ГЛАВА 40

Школьный бал

«Я просто хочу, чтобы дьявол меня ненавидел» — Power Over Me by Dermot Kennedy

Флора Адамс

— Ты что, не слышала? — спросила одна из мамаш, сидевших за нашим с Каем столиком, своей подруге, но достаточно громко, чтобы услышали все пять соседних столиков. — Она подозревается в убийстве.

Они обе смотрели на меня с отвращением, осуждая меня в открытую.

Я больше не была подозреваемой. С тех пор, как Кай завалил того парня, который позвонил ему. И даже если я всё ещё была подозреваема, как они узнали?

Было довольно странно, что Каю пришлось разбираться со всем этим за меня, что он знал, что я натворила. Последнее, что мне было нужно, — это кучка старушек, сплетничающих о чём-то, что вообще не должно было появиться на свет.

Возможно, Арес упомянул что-то в разговоре с другом, и они оказались детьми этой женщины. Или эта женщина была замужем за полицейским.

Если бы у меня был выбор, я бы сейчас сидела дома, потягивала коктейли и пересматривала своё любимое телешоу, но вместо этого Кай потащил меня на этот дурацкий зимний бал, на который хотел пойти Арес. Я не знала, зачем понадобилось моё присутствие, но, конечно, почему бы не помучить меня ещё больше?

Эти балы были воплощением скуки, а эти мамаши сплетничали обо всех и обо всём подряд. Включая студентов. Если бы кто-нибудь сказал мне, что они были плохими девчонками в своей школе, у меня бы не возникло ни малейшего сомнения в том, что это правда.

Нас с Каем попросили угостить студентов пуншем, и, поскольку у нас не было особого выбора, мы согласились. К нашему несчастью, две женщины, которые весь вечер говорили обо всех подряд, раздавали торт прямо рядом с нами.

— Я знаю. Она, должно быть, сумасшедшая, — ответила брюнетка, не сводя с меня глаз. Мне не нужно было смотреть на неё, чтобы понять, что они обе наблюдают за мной. Я чувствовала их взгляды на своём теле.

— Я собираюсь убить их, — пробормотал Кай себе под нос.

Моя рука легла на его бедро, не давая ему подняться.

— Нет, ты этого не сделаешь.

Если я что-то и узнала о Кае Оклере, так это то, что он сделает то, что сказал.

— Сделаю.

— Кай.

Я посмотрела на него и только тогда заметила, насколько он напряжен. Я заметила, как он смотрел на этих женщин с яростью, горящей в его глазах. Даже очки больше не могли этого скрыть.

— Laisse les parler, tout va bien [24].

— Это, черт возьми, не так.

Он потянулся за пистолетом, спрятанным во внутреннем кармане пиджака, но прежде, чем он успел к нему прикоснуться, я схватил его за запястье и остановила. У него даже не должно было быть при себе оружия.

— Laisse-moi leur tirer dessus [25], — проговорил он сквозь стиснутые зубы.

— Non [26]. — Я поднесла его руку к своему лицу, затем потянулась за другой и сделала то же самое, заставив его обхватить моё лицо своими огромными ладонями. — Écoute moi, Kai [27].

Он не хотел этого, я поняла это по тому, как он старался не смотреть на меня. У него на уме было убийство, и я не была уверена, что смогла бы помешать ему расправиться с целой школой. Самым пугающим во всём этом было не то, что он думал об этом, а то, что он действительно это сделает.

— Если ты что-нибудь сделаешь с этими женщинами, это будет иметь последствия.

Внезапно его взгляд остановился на мне.

— Нет.

— Да, так и будет. — Как он мог не понимать этого? — Это очень людное место. Нас окружают тысячи людей, а это, по меньшей мере, сотни свидетелей. И хотя ты, возможно, думаешь, что полицейские на твоей стороне или, по крайней мере, достаточно напуганы, чтобы позволить тебе действовать по своему усмотрению, к тебе будет приковано всеобщее внимание. Сотни студентов прямо сейчас фотографируют, каждую секунду родители снимают своих детей. Если ты застрелишь кого-нибудь, это будет заснято на камеру.

Его глаза закрылись, пока он переваривал мои слова, но, когда они открылись снова, и он открыл рот, я была уверена, что к завтрашнему утру он окажется в тюремной камере.

— Я рискну.

— Нет, ты не рискнешь.

— Да, я рискну.

Его руки оторвались от моего подбородка, и он встал, снова запустив руку в карман пиджака.

— Кай, — теперь в моём голосе звучало отчаяние.

— Хорошо. — Он снова сел, но не отрывал взгляда от этих двух женщин. — Ещё одно слово из их уст, и я клянусь, Флора…

— Ты ничего не сделаешь. Обещай мне.

— Хорошо. — Наконец, он оторвал от них взгляд и перевёл его обратно на меня. — Но я не буду обещать, что не убью их, если они когда-нибудь попадутся мне на пути за пределами этого здания.

Он все равно не собирался меня слушать, так что я не стала его уговаривать.

— Как скажешь. Значит, если я оставлю тебя на пять минут, чтобы сходить в туалет, и ты ничего не сделаешь?

Кай вздохнул.

— Нет, я ничего не буду делать, только скучать по тебе.

Скучать по мне? Это прозвучало