своей перевозили вещи из резиденции на Даунинг-стрит. Маргарет и Денис в последний раз поехали в загородную резиденцию, сходили в церковь и попрощались с обслуживающим персоналом. Она поблагодарила и всех, кто помогал ей на Даунинг-стрит, 10, включая шоферов, охранников и телефонисток.

Она бодро сказала:

– В шестьдесят пять жизнь только начинается.

Но глаза у нее были на мокром месте. Ей понадобилась вся ее воля, чтобы не расплакаться. Друзей у Маргарет Тэтчер никогда не было, потому что не оставалось времени для дружбы.

После того как его жена перестала быть главой правительства, Денис Тэтчер вновь приобрел любимый «роллс– ройс». Королева сделала его баронетом, так что его надо называть «сэр Денис».

«Когда ты руководишь правительством, ты очень одинока, – писала в своих мемуарах Маргарет Тэтчер. – Так оно и должно быть. Ты не можешь управлять страной из толпы. Но рядом с Денисом я никогда не чувствовала себя одинокой. Какой мужчина! Какой муж! Какой друг!»

Хранительница трона. Королева Елизавета II

Ей было всего тринадцать лет, когда она впервые увидела своего принца и влюбилась в него с первого взгляда. Она называла белокурого и голубоглазого юношу «мой принц-викинг». Он действительно был принцем, но титул был его единственным достоянием. Ни денег, ни семьи, ни дома, ни родины. Он получал жалованье флотского офицера, и весь его гардероб умещался в одном сундучке. Хорошо, что ему шла белоснежная морская форма, потому что гражданской одежды у него просто не было.

Елизавета первая призналась Филиппу в любви. Эту любовь она пронесла через всю жизнь. Он стал ее первым и единственным мужчиной.

Родители не одобряли отношений Елизаветы с Филиппом и до последнего возражали против их брака. Возможно, как это случается с некоторыми отцами, король Георг просто не в силах был отдать обожаемую дочь другому мужчине. Но, как это происходило и с другими отцами, он понял, что сделать ничего невозможно. Елизавета была влюблена по уши в своего «принца-викинга».

Греческий принц Филипп, уже избалованный женским вниманием, был старше и опытнее Елизаветы. И по сей день многие уверены, что им-то руководил холодный расчет. Он знал, что Елизавета – самая завидная невеста во всем западном мире.

Ради брака Филипп отказался от своих греческих титулов. Он покинул Греческую православную церковь, в которой был крещен, и присоединился к англиканской церкви. Он стал подданным Британской империи и взял фамилию матери, происходившей из древнего рода Маунтбеттенов.

Король Георг расцеловал дочь в обе щеки и со слезами на глазах благословил ее.

И Елизавета вышла замуж за мужчину своей мечты, за мужчину, которого она добивалась со всей своей страстью, за мужчину, которому она прощает все. Этот поступок никак не соответствует ее характеру, ее пониманию чувства долга. Это, наверное, единственный случай, когда британская королева позволила себе нечто выходящее за строго установленные рамки ее жизни.

Свадьба Елизаветы была сравнительно скромной, потому что страна еще не оправилась от войны. Премьер-министр Клемент Эттли отказался объявить этот день выходным:

– Мы не можем себе позволить роскошь праздновать, когда картошка еще продается по карточкам.

Одежду тоже продавали по карточкам, но для наследницы престола было сделано послабление. Она получила сто добавочных купонов – на свадебное платье и все остальное, что наследнице престола полагалось по этикету. 22 ноября 1947 года день был холодный и пасмурный, но Елизавета была счастлива. Конечно, она не предполагала, что завидно красивый избранник не раз заставит ее плакать в тиши своей спальни.

Елизавета поклялась подчиняться своему мужу. Она сознательно произнесла эти слова, чтобы показать Филиппу: она будет ему хорошей женой, хотя она наследница престола и, возможно, станет королевой. Так и произошло. Брак с королевой не сделал принца Филиппа наследником престола. Для британской монархии он просто не существует. Он всего лишь муж королевы. В 1957 году королева наградила мужа титулом принца. Но он никогда не станет королем. И всю свою жизнь – он на вторых ролях, на два шага позади жены.

Елизавета изменилась после коронации. Она рассматривает свою жизнь как служение стране и семье. В результате она даже отлучила мужа от своей постели, потому что пришла к выводу, что, родив двух наследников престола, уже исполнила свой долг перед Богом и Британией и отныне должна исполнять свой долг не в постели, а на троне. Елизавету воспитали в викторианской морали, в убеждении, что интимные отношения нужны для того, чтобы заводить потомство.

Для нее это было непросто. Она долго размышляла: должна ли она, как монахиня Богу, посвятить свою жизнь стране? Или же она обязана сделать все, чтобы ее семья стала счастливой? Она пожертвовала собой ради исполнения своего долга. Она обещала служить отечеству и народу. И в перечень ее обязанностей радости в постели не входили. Это не означает, что она разлюбила своего мужа. Совсем наоборот.

Но для Филиппа ее поведение стало ударом. Он пытался объясниться с женой, но она отвечала, что ее жизнь изменилась после коронации и ее главный долг – перед Богом и народом, а не перед мужем. Иногда она смягчалась, поэтому родила еще двоих детей – Эндрю в 1960 году и Эдварда через четыре года. Эдвард не планировался, но она почувствовала себя счастливой, вновь забеременев.

Даже ее собственный муж не сразу понял, что его жена существует в XIX веке.

Всю свою жизнь она окружена принцами, герцогами, графами и маркизами. У нее нет квартиры, у нее только дворцы и замки. Она отрезана от реальной жизни и обычных людей. Она не ходила в школу. Она никогда ничего не покупала, не стояла в очереди, не была в толпе, не ездила в перегруженной подземке или переполненном автобусе. Она не имеет ни малейшего понятия о том, как живут ее подданные. Она никогда не работала, не мыла посуды, не готовила еду и не протирала пыль. Она ни разу не приготовила себе чашки чая. Она не знает цену деньгам. С первых дней своей жизни она окружена слугами, которые заботятся решительно обо всем.

Мать Елизаветы герцогиня Йоркская пыталась родить почти целые сутки, потому что врачи не хотели прибегать к кесаревому сечению. Но утром им пришлось положить роженицу на операционный стол. При родах присутствовали не только врачи и медсестры, но и представитель министерства внутренних дел. Его задача – убедиться, что роды действительно имели место, что это ребенок королевской крови. Эта традиция существует с тех пор, как в 1688 заговорщики вроде бы пытались подложить чужого младенца в постель жены короля