и, несмотря на его сопротивление, связывают, сорвав с него царскую корону и разорвав одежду, снятую им с убитого Дария. (25) Бесс, признав, что боги мстят ему за его преступление, сказал, что они не столько были враждебны Дарию, за которого теперь так мстят, сколько благоволят Александру, победе которого всегда помогали даже враги. (26) Неизвестно, стала бы толпа отстаивать Бесса, но люди, его связавшие, солгав, что они действуют по приказу Александра, устрашили еще колебавшихся. Посадив Бесса на коня, они повезли его, чтобы выдать Александру.

(27) Между тем Александр, отобрав около 900 воинов, служба которых кончалась, дал им по 2 таланта на всадника и по 3 тысячи денариев на пехотинца и отпустил домой, посоветовав им народить детей. Остальным была вынесена благодарность за обещание служить до конца войны. [Тут привели Бесса[256]]. (28) Затем достигли небольшого города, населенного; Бранхидами. Некогда по приказанию Ксеркса, возвращавшегося из Греции, они переселились из Милета на это место в качестве изгнанников, ибо в угоду этому царю осквернили храм, называемый Дидимеон. (29) Они еще не забыли обычаев предков, но говорили на двух языках, постепенно отвыкая от родного. Они приняли царя с радостью и сдались ему всем городом. Но тот велит созвать милетцев, служивших под его знаменами. (30) Милетцы питали издавна ненависть к роду Бранхидов за измену. Поэтому царь предоставил милетцам решить их судьбу, учитывая как их вину, так и общее с ними происхождение[257].

(31) Так как мнения милетцев разделились, Александр заявил, что сам подумает, как лучше, поступить. Когда они пришли к нему на следующий день, он велит Бранхидам следовать за ним. Подойдя к городу, он вступает в ворота в сопровождении легковооруженного отряда. (32) Фаланга получает приказ — окружить городские стены и по сигналу разграбить город, убежище изменников, а их самих перебить до единого. (33) И вот повсюду избиваются безоружные, и не могут смягчить жестокость врагов ни мольбы, ни священные покрывала[258] взывающих к ним на общем с ними языке. Наконец, чтобы от города не осталось следа, стены его разрушаются до самого основания. (34) Не только вырубают, но даже выкорчевывают деревья в священных рощах и лесах, чтобы на этом месте была обширная пустыня с бесплодной землей, лишенной даже корней деревьев. (35) Если бы все эти меры были приняты против самих изменников, то они показались бы справедливой местью, а не жестокостью, теперь же вину предков искупили потомки, которые даже не видели Милета, а потому и не могли предать его Ксерксу.

(36) Отсюда царь направился к реке Танаис[259]. Туда же был приведен Бесс, не только связанный, но и лишенный всякой одежды, Спитамен держал его за цепь, привязанную к шее; зрелище угодное как варварам, так и македонцам. (37) Спитамен сказал: «Отомстив сразу за тебя и за Дария, моих царей, я привел убийцу своего господина, схватив его по им же данному примеру. Открыл бы Дарий глаза, чтобы полюбоваться этим зрелищем. Встал бы он из мертвых! Ибо он не заслужил такой казни и достоин отмщения». (38) Александр, похвалив Спитамена, обратился к Бессу: «Какой зверь обуял своим бешенством твою душу, когда ты столь дерзко связал, а затем убил своего царя и благодетеля? Этим злодейством ты приобрел только ложный царский титул». (39) Тогда тот, не осмеливаясь оправдывать свое преступление, заявил, что царский титул он захватил, чтобы передать свой народ Александру, что если бы не он, то царскую власть захватил бы другой. (40) Тогда Александр велел приблизиться Оксатру, брату Дария, который был в числе его телохранителей, и передал ему Бесса, чтобы варвары, распяв его на кресте и отрубив уши и нос, пронзили его стрелами, а потом сохранили труп, не позволяя садиться на него даже птицам. (41) Оксатр обещал взять на себя эту заботу, прибавив, что птиц может отгонять только один Катен. Говоря это, он стремился показать всем чудное его искусство (действительно, Катен настолько точно попадал в цель, что даже птиц убивал на лету). (42) И хотя это искусство не должно было казаться удивительным при всеобщем распространении стрельбы из лука, однако в глазах зрителей оно было чудом и обеспечило Катену большой почет. (43) Затем были розданы награды приведшим Бесса. Впрочем, Александр отсрочил его казнь, чтобы совершить ее на том месте, где Бесс убил Дария.

Глава 6

(1) Между тем на македонцев, выступивших без строя для сбора фуража, напали варвары, спустившиеся с соседних гор, больше людей, захватили в плен, чем убили; (2) Погнав впереди себя пленных, варвары снова ушли в горы. Этих разбойников насчитывалось 20 тысяч человек. Они были вооружены пращами и луками. (3) Ведя осаду, сам царь сражался среди первых и был поражен в голень стрелой, наконечник которой засел в ране. (4) Глубоко опечаленные этим, македонцы отнесли его в лагерь; не скрылось и от варваров, что его вынесли из сражения, ибо они все видели со своей высоты. (5) Итак, на следующий день они отправили к царю послов, которых тот сейчас же велел привести; сняв с раны повязки и скрыв ее серьезность, он показал варварам свою голень. (6) Те, получив приглашение сесть, заявили, что они, узнав о его ранении, были опечалены не меньше македонцев и если бы нашли виновника, выдали бы его; ведь только святотатцы сражаются против богов. (7) Пораженные его доблестью, они сдаются со своим племенем на его милость. Царь, обещав им безопасность и получив от них пленников, привел племя к покорности. (8) Когда войско двинулось затем в путь, Александра положили на военные носилки; и пехотинцы и всадники добивались права их нести. Всадники, среди которых царь обычно сражался, считали это своим преимуществом, пехотинцы же, привыкшие переносить раненых товарищей, жаловались, что им не дают исполнить привычный долг, когда надо нести царя. (9) Царь, полагая, что ему трудно разрешить этот бурный спор, и опасаясь кого-нибудь обидеть, велел нести его попеременно тем и другим.

(10) Оттуда на четвертый день дошли до города Мараканды[260]. Стены его имеют в длину 70 стадиев; крепость окружена второй стеной. Оставив в городе гарнизон, Александр опустошает и сжигает ближние села. (11) Затем прибыли послы скифов-амбиев, сохранявших свободу со времени смерти Кира, теперь же желавших подчиниться Александру. Их признавали самым справедливым племенем варваров; они брались за оружие, только когда их задевали; пользуясь умеренной и справедливой свободой, они уравняли между собой простых людей и старейшин. (12) Царь