Если да, то я думаю, что провалюсь, потому что я действительно не могу больше этого выносить.

Себастьяна скользнул рукой вокруг моей талии и притянул меня к себе, именно туда, куда хотел с самого начала. Мне пришлось оседлать его ноги, чтобы не распластаться на нем. Снова скатиться не получилось бы, он крепко держал меня в своих объятьях.

— Ты бежишь, я догоняю. Вот как это работает, так что перестань говорить о том, чтобы уйти, — его слова были угрожающими, но Себастьян заметно успокоился, как только я оказалась у него на бедрах, словно теперь он смог позволить себе расслабиться, когда у меня не было возможности сбежать.

— Почему ты такой? — вздохнула я. — Неужели ты хочешь взять меня только силой?

Баш наклонил голову, глядя на меня своими проницательными глазами.

— Я не хочу тебя принуждать. Если бы я думал, что ты придешь ко мне по собственной воле, я был бы с тобой гораздо терпеливее. Что касается того, почему я такой… не знаю. Химический дисбаланс? Травма детства? Выбирай сама. У меня тут целый букет проблем на выбор. Но если бы мне пришлось решать прямо сейчас, я бы выбрал тебя.

— Меня?

— Да, тебя. Ты сводишь меня с ума, Грейс. Бывает, я часами думаю только о том, чтобы прикоснуться к тебе, почувствовать твой запах, ощутить тебя, — Баш провел ладонью по моей спине к шее, затем под моими волосами, сжимая их в кулак.

Я зашипела, когда он прижал меня к своей груди.

— Если бы у меня был выбор, я примчался бы к тебе вчера вечером по первому приглашению. Возможно, после твое первого сообщения. Дело в том, что этот дом, все эти деньги? К нему прилагаются золотые наручники.

— Что это значит? — я уперлась руками в его грудь.

— Это значит, что у моего зятя есть ожидания, которые я должен оправдать. Каждое воскресенье у нас семейный ужин. Мы друг с другом не разговариваем. Я ему чертовски не нравлюсь. Но я должен быть сидеть здесь на стуле каждое воскресенье, или меня вышвырнут. Назад в военную школу, без колебаний, — Баш порывисто схватил меня за запястья. — Я не могу туда вернуться. Я провел там большую часть второго курса, и у меня нет желания повторять. Значит, я раб гребаных прихотей Брэдли. Я это должен был тебе вчера написать?

Я моргнула, глядя на него. Потом снова моргнула.

— Нет. Мне было бы достаточно сказать, что у вас семейный ужин.

Он уставился на меня, а затем разразился громким, маниакальным смехом.

— Блять, Грейс, — он притянул меня к себе. — Что за вещи ты говоришь.

Я пыталась вырваться, но он держал меня.

— Я все еще злюсь на тебя. Прекрати меня обнимать.

— Никогда, — Баш так крепко обхватил меня обеими руками, что даже шевелиться стало почти невозможно.

— Хорошо. Я задам тебе еще вопросы, пока ты здесь, в ловушке на своей кровати.

Баш ухмыльнулся в ответ.

— Так вот что здесь происходит? Я в ловушке?

— Заткнись, Себастьян.

— С радостью, — его он впился губами мне в губы.

Глава двадцать пятая

Я позволила ему поцеловать меня, и позволила себе поцеловать его в ответ. Недолго. У меня все еще были вопросы, на которые он должен был ответить. Мы не собирались возобновлять отношения, пока он не расскажет мне все. Мне надоело плыть по течению через это… кем бы мы ни были, в то время как со мной просто что-то происходило.

Задыхаясь, я отодвинулась назад настолько, насколько мне позволил Баш, а это было не так уж и далеко.

— Этим ты ничего не добьешься, — я надавила ему на грудь и схватила его за подбородок. — Если ты меня хочешь, действительно хочешь…

Его пальцы обхватили мое запястье.

— Я не знаю, как еще яснее дать понять, что хочу.

— Ты хочешь заняться со мной сексом.

— Да. Ты тоже хочешь заняться со мной сексом.

— Может быть. Но для меня секс не может быть только физическим проявлением — нет, я хочу наслаждаться им и не чувствовать, что меня использовали как теплую дырку.

Брови Баша сошлись на переносице.

— Я тебя так не воспринимаю. И никогда не воспринимал.

— Даже в фургоне?

Он убрал мою руку со своего подбородка и прикоснулся губами к моей ладони.

— Фургон был… исключением.

Никаких других слов. Мне было интересно, скажет ли он мне когда-нибудь почему. Может, не было никакой веской причины. Жизнь иногда может быть сплетением хаотичных моментов без смысла и цели. Я быстро это поняла. Но было еще кое-что, что не давало мне покоя с той ночи.

— Как ты узнал о Нейте? В фургоне… как ты понял, что я имела в виду?

Себастьян глубоко вдохнул, и его хватка на мне ослабла настолько, что я смогла сесть. Но как только я это сделала, он вцепился в меня изо всех сил, лишив всякой надежды соскользнуть с него на кровать. Впрочем, это было нормально. Мне просто нужно было ясно видеть его лицо во время ответа.

— О чем ты говоришь?

Я наклонила голову, пытаясь его понять. Я знала, что он прекрасно понимает, что я имею в виду, но по какой-то причине медлил с ответом, что только усиливало мое желание на него надавить.

— Я сказала тебе, что, если ты пойдешь дальше, ты будешь не лучше Нейта, и это заставило тебя остановиться. Откуда ты знаешь, что произошло? Последнее, что я слышала до переезда в Швейцарию, это слова Елены о том, что я последняя шлюха, которая бросилась на Нейта Бергена, несмотря на то, что знала, что она в него влюблена. Через некоторое время эту историю рассказывали все, даже Нейт. Так откуда ты знаешь?

— Грейс… — его ладони скользнули по моим ребрам, все еще держа меня так крепко, что я была полностью в его власти.

— Себастьян.

Я посмотрела в его глаза, которые когда-то казались мне черными пустыми безднами. Но это было лишь то, что он проецировал на мир. Он не хотел, чтобы кто-то заглядывал глубже. Теперь я точно это знала. Это были неисследованные пещеры, ведущие куда-то в бездонную и необъятную даль. Перспектива первой узнать настоящего Себастьяна, идти с ним в темноте, была ужасающей, но я уже видела проблески того, что лежало за чернотой, и это только подстегивало меня к тому, чтобы увидеть больше, к черту безопасность и здравомыслие.

— У Нейта длинный язык, и ему не хватает утонченности, — все поведение Баша