— Это сказано в «Мужской Библии»?

Дэмиен улыбнулся еще шире.

— Да.

— Тогда я заткнусь и позволю тебе ласково поговорить со мной, — произнесла я, кладя руки ему на талию. — Не хотела бы испытать на себе гнев Нико за недоверие к его «Мужской Библии».

— Мудрое решение, — пробормотал Дэмиен.

Улыбка исчезла с его лица, и теперь его взгляд был прикован к моим губам. Я закрыла глаза в ту секунду, когда его губы коснулись моих, и еще до того, как начался настоящий поцелуй, я подумала о Барбаре, отстранилась и выдохнула:

— Закрой дверь. Барбара вылезла из своей переноски!

Дэмиен развернулся и быстро закрыл дверь, а я вбежала в гостиную, опустилась на четвереньки рядом со своим диваном и заглянула под него. Я практически затряслась от облегчения, когда села на корточки и сказала:

— Она все еще здесь.

Дэмиен стоял позади и выглядел оживленным, но когда он взглянул на мой блокнот для рисования на диване, то улыбнулся.

— Ты нарисовала Бэбс?

— Бэбс? — повторила я.

— У каждого есть прозвище, у Барбары — Бэбс. Прими это.

Я хихикнула.

— Да, я нарисовала Бэбс.

— Ты безумно талантлива, детка.

Дрожь пробежала у меня по спине.

— Спасибо, — застенчиво ответила я.

— Как тебе удается рисовать все настолько реалистичным? — спросил Дэмиен, вглядываясь в набросок. — Рисунок выглядит практически трехмерным.

— Практика, — ответила я. — Много-много практики.

— Как ты научилась так хорошо рисовать?

— Понятия не имею, — ответила я. — Я всегда рисовала и продолжала заниматься этим, потому что мне очень нравилось это делать. Со временем просто стало лучше.

— Это видно по твоей работе, потому что это потрясающе.

Мне всегда было трудно принимать комплименты, но всякий раз, когда меня хвалили за мою работу, моя гордость возрастала. Хотя мне все равно не нравилось сосредотачиваться на себе, я бы предпочла поговорить о ком-то или о чем-то другом.

— Не хочешь перекусить? Как долго продлится твой перерыв?

— Не делай этого.

Я застыла.

— Не делать чего?

— Ты смущаешься, когда люди хвалят твою работу, и пытаешься сменить тему.

Я прикусила нижнюю губу.

— Я застенчивая.

— Застенчивая? — повторил Дэмиен. — Ранее, по телефону, ты не казалась такой уж застенчивой.

Мои щеки вспыхнули, как сверхновая звезда, при этом напоминании.

— О боже, не надо! — Предупредила я. — Ранее я была храброй, но больше нет. Пожалуйста, не говори об этом. Я умру.

— Я оставлю тебя в покое… но я все равно отдам должок тебе.

— И я все еще с нетерпением жду этого, но пока что заткнись.

Дэмиен усмехнулся и снова перевел взгляд на набросок.

— Ты всегда предпочитаешь эскизы?

— Зависит от моего настроения, — объяснила я. — Иногда мне нравится рисовать красками.

Взгляд Дэмиена упал на мою клетчатую рубашку, заметив пятна.

— Я вижу.

— Иногда это может привести к беспорядку.

На мгновение в его глазах вспыхнул жар, затем так же быстро, как и появился, он исчез.

— Что ты за художник?

Я задумалась над этим вопросом. Сложным вопросом.

— Я другая, — пожала я плечами. — Некоторые люди видят мир в черно-белом цвете или вспышкой красок… Я вижу все, как чистый холст, ожидающий, когда я добавлю в него жизни с помощью красок.

Я улыбнулась и посмотрела на свои руки, отметив, что моя кожа и ногти заляпаны разноцветной краской, а также несколькими мазками древесного угля.

— Я люблю свободу искусства. Здесь нет правил, нет правильного или неправильного, нет наказания, только самовыражение. Это мой центр; это то, что я люблю делать, поэтому мне все равно, что это отличает меня от других. Мне нравится другое.

— Мне тоже нравится другое, — сказал Дэмиен. — У людей, которые отличаются от других, есть шанс быть оригинальными. Они отклоняются от реплик вместо того, чтобы придерживаться сценария. Все, что они делают, — это приключение.

Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть.

— Именно, — тихо сказала я. — Именно так.

— Почему у тебя такое потрясенное лицо?

— Ты меня понял, — ответила я. — Никто никогда раньше просто так… не понимал меня.

— Что ж, никогда не знаешь наверняка, — подмигнул Дэмиен. — Может быть, я тоже другой.

— Да, — согласилась я, уставившись на него так, словно снова видела его в первый раз. — Может быть.

Глава 15

После того как Дэмиен пообедал у меня, он вернулся на работу, и Райдер любезно заехал за ним, чтобы он не опоздал. Я привела себя в порядок, сменила рабочую одежду и уложила Барбару в ее переноску после того, как она поела и попила. Я не хотела, чтобы она находилась в переноске, когда мне приходилось путешествовать с ней, но ей, казалось, нравилось оставаться внутри нее. Она заходила туда и оставалась внутри, даже когда дверь была открыта. Я оставила дверцу переноски открытой, чтобы у нее был доступ к еде, воде и лотку. Затем я направилась к дому Броны. Я знала, что Нико на работе, поэтому хотела пойти и составить ей с Джорджи компанию, пока он не вернется домой. В ту секунду, когда я вошла в ее дом, моя лучшая подруга заключила меня в объятия, и она… плакала.

— Брона? — встревоженно спросила я. — В чем дело?

— Ты и… Д-Дэмиен, — всхлипнула она. — Вы — пара. Райдер рассказал Бранне, а она рассказала мне, и с тех пор я плачу.

Я уставилась на нее, когда она высвободилась из наших объятий.

— Это заставляет тебя плакать?

— Я так счастлива. — Она шмыгнула носом. — Так рада за вас обоих.

Я улыбнулась ей и снова обняла, зная, что теперь, когда она снова забеременела, ее гормоны опять на взводе.

— Поставь чайник, — сказала я, — и я тебе все расскажу.

Мы прошли на кухню, и я взглянула на коляску Джорджи, отметив, что она пуста.

— Где