Лютер взял ее руки в свои.

— Тогда ты впервые воспользовалась своим даром?

Грейс посмотрела на их соединенные руки, снова и снова мысленно восторгаясь тем, что можно прикасаться к другому человеку, не боясь прикосновений.

— Да, — ответила он.

— И что ты сделала? — спросил он. — Потом?

Грейс поняла, что его интересует не инцидент с пиццей.

— После того как Чудовище скончалось на моей кровати, я упаковала свои скудные пожитки, вытащила у него из кошелька деньги и сбежала.

— Разумно.

— Я боялась, что меня обвинят в его смерти. — Она помолчала. — А если учесть, что я действительно была виновна, я решила, что будет глупо пытаться кому-то что-то объяснить. В конечном итоге причиной смерти назвали сердечный приступ, а вот мое отсутствие и пропажа денег им не понравились. Я поняла, что нужно держаться подальше. При сложившихся обстоятельствах я не могла вернуться в дом.

— И ты стала бродяжничать?

— Да. Я рассказывала тебе, что мне помог выжить мой дар. Он подсказывал мне, кому можно доверять, а кому нет. Можно сказать, что на меня свалились все тяготы бродяжничества. Я ночевала на улице. Перемыла горы посуды. У меня появились кое-какие связи. В итоге я построила крохотный бизнес, продавая… вещи.

— Но не себя, — уверенно произнес Лютер.

— Да. Даже если бы я оказалась на краю отчаяния и решила продать себя, это все равно был бы не выход. Мне было трудно прикасаться к тем людям, которые мне не нравились. А при мысли, что придется спать за деньги, я приходила в ужас. Я бы этого просто не вынесла. — Она поморщилась. — Я бы, наверное, впадала в ярость и убивала своих клиентов, а это навредило бы бизнесу.

— Так что ты продавала?

— Я была посредником в торговле фальшивыми документами через интернет. У моей матери был дар конспирации высокого уровня, а еще она была асом в компьютерах. От нее, до того как она умерла, я научилась путешествовать по интерактивной вселенной. У меня мастерски получалось сводить вместе покупателей и продавцов.

— И ты брала комиссию с состоявшихся сделок?

— Да. Это было довольно прибыльное предприятие, но и рискованное. Однажды я решила найти настоящую работу, нечто повыше уровнем, чем продажа фальшивых документов и мытье посуды.

— Зачем?

Грейс дернула плечом.

— Главным образом затем, чтобы понять, каково это — чувствовать себя нормальным человеком. В общем, вышла промашка. Я не подумала, что таким людям, как мы, никогда не суждено чувствовать себя нормальными.

— Какую работу ты нашла?

— Веришь или нет, я стала работать в цветочном магазине. — Грейс слабо улыбнулась своим воспоминаниям. — Мне там нравилось, хотя нормальной я себя не чувствовала. Через некоторое время меня повысили до менеджера. Вот там меня и нашел Мартин. Он пришел купить дюжину роз для одной из своих любовниц. Он мгновенно распознал во мне сильного экстрасенса. Он был стратегом высокого уровня и сразу понял, что я могу быть ему очень полезна. В то время он управлял небольшим казино, и у него были определенные проблемы. Он предложил мне место в своей службе безопасности.

— А какие у него были проблемы?

— На его казино нацелилась шайка мошенников. Они высасывали из него все соки. Босс начал винить Мартина в крупных потерях.

Лютер крепче сжал ее руку.

— И что же тебе поручил Крокер?

— Я составила профили на всех игроков. Вычислила членов шайки. Одно задание потянуло за собой другое. В конечном итоге Мартина повысили до президента компании, которой принадлежало казино. А потом мы стали расширяться.

— Он использовал тебя?

Грейс помотала головой:

— Это было равноправное партнерство. В обмен на мою помощь Мартин позаботился о том, чтобы мне хорошо платили и чтобы я получила образование. Ему нравилось называть себя Пигмалионом. После того как он основал «Крокер уорлд», мне не только назначили очень-очень высокую зарплату, я получила долю в компании.

Лютер тихо присвистнул.

— Кусочек «Крокер уорлд», наверное, стоил целого состояния.

— Именно так. Когда я впервые заметила влияние препарата на его ауру, я стала подумывать о том, чтобы продать свой пакет, а деньги перевести в офшор, но испугалась, что Мартин узнает об этом. Как только он начал принимать препарат, он стал ужасно подозрительным. Мне приходилось соблюдать осторожность. А потом я узнала о торговле оружием.

— Этот ублюдок пытался убить тебя!

— После того как нашли тело Мартина, стоимость акций упала почти до нуля. И больше не поднялась.

— Да даже если бы поднялась — плевать. Ты все равно не можешь продать свою долю. Власти обязательно обратят внимание на операции со счетами мертвого дворецкого.

— Да. Общество Аркан платит мне хорошо, а жить в Эклипс-Бей не так уж дорого. Дела обстоят отлично.

— И все же тебе пришлось бросить империю, которую ты построила вместе с Крокером.

— В последнее время стали поступать доходы от сделок по торговле оружием, которые Мартин устраивал для «Найтсшейд». Кровавые деньги. — Она поежилась. — Даже если бы можно было продать долю, я бы все равно не захотела прикасаться к этим деньгам. Ни под каким видом. Мне иногда становилось плохо при мысли, что я тоже была частью этого бизнеса.

Лютер обнял ее за плечи и притянул к себе.

— Не все взглянули бы на это под таким углом, — проговорил он. — Деньги есть деньги. Очень многие сказали бы тебе, что кровь легко отмывается.

— Они ошибаются.

Папа мертв.

Дамарис свернулась калачиком на краю кровати, пытаясь побороть вызванную препаратом дрожь и сдержать слезы. Папа был у нее очень недолго, всего год, и его больше нет. В это трудно поверить. Он казался таким сильным, таким могущественным, таким непобедимым.

Уильям Крейгмор был богатым человеком. Его смерть стала главной новостью Интернета, а потом и утренних газет. «Финансист-затворник найден мертвым в своем доме». Но она за много часов до этого уже знала, что в Гонолулу что-то пошло не так. Какое-то время она жила надеждой, что чувство невозвратной потери, овладевшее ею, — всего лишь побочное действие препарата. Когда же в Интернете появились сообщения, ей пришлось признать правду. Папа мертв.

Единственное, чего она не понимала, так это почему тело оказалось в лос-анджелесском особняке. Она отказывалась верить в то, что он умер от сердечного приступа. Она знала, что отец уехал в Гонолулу, — он позвонил ей оттуда и сообщил, что на месте, и еще раз повторил, что все под контролем. То был их последний разговор. На следующий день его тело обнаружили в лос-анджелесском доме.